"Давид Самойлов. Люди одного варианта (Из военных записок) " - читать интересную книгу автора

Современные почвенники под народом разумеют здоровое ядро нации, как бы
неизменное во времени; вокруг же ядра - шелуха, наподобие луковой. Самые
заядлые почвенники шелухой считают интеллигенцию; а власть - по их понятию -
располагается в самой толще ядра, является ядром ядра и даже, может быть,
чем-то большим, чем ядро; как у сумасшедшего: шар, внутри которого
помещается другой, значительно больших размеров.
Почвенники-интеллигенты шелухой считают власть, бюрократию. Эта схема
во многом симпатична, ее можно бы и принять, но с одной поправкой: народ,
ядро нации, изменяется, а последние полвека довольно быстро, резко меняется
социальная материя ядра и все его свойства. Само ядро отшелушивается во
власть. И покуда идет это шелушение - власть у нас будет стоять твердо, ибо
от ядра неотделима.
...С Сашей Лебедкиным расстались мы в октябре, по возвращении в
Горький. Сперва было грустно, а потом ожидание грядущих дней, где, может
быть, ждала скорая смерть, стерло память о нем, как часто бывало на войне.
Пребывание на Керженце было важной страницей моей жизни. Вспоминая об
этих днях, я потом всегда размышлял об обязанностях наших перед народом, о
том, есть ли они, а если есть, то каковы. И лишь недавно понял.
Ищущим призвания скажу кратко: производить мысли и распространять их.
Всю осень 43-го я кочевал по карантинам и запасным полкам города
Горького, пока не осел к зиме в роте противотанковых ружей 7-го Запасного
полка. Там за грамотность назначен был ротным писарем, что означало долгое
пребывание в тылу - может быть, до конца войны, который уже виделся не за
горами.
Хотелось есть, говорить с понимающим человеком о стихах и ехать на
фронт.
Все эти желания вскоре исполнились.
Неожиданно объявился мой дядька, приехавший в командировку. Выкупил
меня на сутки за бутылку водки у батальонного и накормил до отвала картошкой
с тушенкой.
Объявился и понимающий человек. Дело в том, что мне поручено было
выпускать стенгазету. И я выпустил роскошную стенгазету со стихами,
рассказами и передовицей, где объяснялось, что дурно ходить в самоволку, и
получил первую премию на гарнизонном конкурсе стенных газет.
По этому поводу брать интервью ко мне явился Петр Петрович
Нестеровский, тогда сотрудник гарнизонной газеты, а ныне киевский драматург.
С ним мы быстро подружились. Иногда удавалось поговорить о литературе.
В ту пору случилось небольшое происшествие, мною начисто забытое,
вполне достойное сентиментального рассказа. Изложу вкратце.
Я написал письмо незнакомой девушке, которую видел один раз, а адрес ее
узнал случайно. Это явствует из письма. Девушка на письмо не ответила. Но
его сохранила.
Через сорок лет, к шестидесятилетию адресата, письмо это всплыло, был,
по случайности, опознан его автор.
Девушка стала впоследствии известной актрисой, народной артисткой РСФСР
Эрой Васильевной Сусловой. Я прибыл в Горький на ее юбилей. Наша
трогательная встреча стала сюжетом местной прессы и телевидения. Только мы с
Эрой Васильевной никак не могли вспомнить, вследствие каких обстоятельств
было написано письмо и виделись ли мы вообще.
Петр Петрович счел мои литературные способности достаточными для