"Давид Самойлов. Люди одного варианта (Из военных записок) " - читать интересную книгу автора

- С вашего добра гуляют.
Однако начальство не осуждал. Он считал, что русский человек ко всякой
работе способен. Но взяться толково и дружно за дело не может. Потому ему
нужно начальство.
- Только путного начальства у нас мало. Оттого вся дурость на Руси, -
добавлял Сулейман.


Хороша на рассвете лесная дорога! Восемь верст отмахать - пустяки. Еще
сыро и зябко. Но золотисто отсвечивают верхушки деревьев. Посвистывают в
кустах негромкие осенние птицы. Сашка знает их по голосам. На днях видели
журавлиную стаю. Осень. Конец сентября. Сашка поет во весь голос:

Молодые мои ноги
На угорья не идут.
Молодые мои годы
Без залеточки текут! Э-ха!

"Лесная тропа, узкие постройки ельника, - записывал я, - березы с
лишаями, похожими на рукомойники. Потом - просвет и белая вода в песчаных
берегах, как бы вобравшая в себя свет и оставившая ночи всю черноту..."
Российский солдат вынослив, неприхотлив, беспечен и убежденный
фаталист, записывал я тогда. Эти черты делают его непобедимым.
Впрочем, в разных обстоятельствах он проявляется по-разному.
Есть три главных его состояния.
Первое. Без начальства. Тогда он брюзга и ругатель. Грозится и
хвастает. Готов что-нибудь слямзить и схватиться за грудки из-за пустяков. В
этой раздражительности видно, что солдатское житье его тяготит.
Второе. Солдат при начальстве. Смирен, косноязычен. Легко соглашается,
легко поддается на обещания и посулы. Расцветает от похвалы и готов
восхититься даже строгостью начальства, перед которым за глаза куражится.
В этих двух состояниях солдат не воспринимает патетики.
Третье состояние - артельная работа или бой. Тут он - герой. Он умирает
спокойно и сосредоточенно. Без рисовки. В беде не оставит товарища. Он
умирает деловито и мужественно, как привык делать артельное дело.


...Первые полгода моего пребывания в армии были единственным временем,
когда я жил среди людей, подобных Косову и Лебедкину, не будучи сторонним
наблюдателем. Сама жизнь помогла мне принимать и усваивать практические
понятия и душевное состояние новой среды. Это было большое везение, хотя в
ту пору не всегда так казалось.
Я понял тогда, что народ не однородный фарш истории, а соединение
личностей, из которых каждая способна сознательно и полноценно
осуществляться согласно своей внутренней цели. Единство языка, культуры и
судьбы порождает черты, сходные у многих, которые мы именуем народным
характером. Но на деле народ - это неисчерпаемое множество характеров. В
сходных чертах их нет ничего извечного, постоянного и застывшего. Напротив -
свежесть и энергия русской нации, ее историческая неосуществленность
способствуют развитию и постоянному изменению обстоятельств и характеров.