"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жених (Картина провинциальных нравов)" - читать интересную книгу автора

- Да-с... вот в мое время славились там Милютины лавки... нынче что-то
уже не слыхать об них...
- Помилуйте! они и теперь еще продолжают пользоваться прежнею славой...
- Приятные лавки-с!
- Вы, вероятно, смолоду были тоже гастрономом?
- Нет-с, я около окошек-с... Идешь, бывало, со службы, и все как-то
завернешь в эту сторону... Вид, знаете, этакий приятный, и хоть купить не
купишь, а посмотреть весьма любопытно!
- Да; я сам любил эти лавки; мы там с одним приятелем, Коко
Сыромятниковым, частенько-таки угощались... Только дорого ужасно!
Семен Семеныч взглянул на Вологжанина с уважением. В это время дверь
отворилась, и в комнату важно и величественно вошел тучный и высокий старик
в длинном сюртуке и с белым галстухом на шее. Старик этот был сам Григорий
Семеныч, вследствие чего немедленно последовало представление жениха.
- Много наслышан, государь мой! - сказал Григорий Семеныч, усаживаясь
на диван, - вероятно, на службу к нам приехать изволили?
- Точно так-с, и получил уже место...
- Иван Павлыч получил место прекраснейшее, папенька, - вступился
Порфирий Петрович, - в шестом классе и при безобидном содержании.
- Это хорошо, - сказал Григорий Семеныч, - теперь, стало быть, остается
вам, государь мой, оправдать доверие, которым удостоило вас начальство!
- Я, с своей стороны, употреблю все усилия...
- Иван Павлыч сделал нам, папенька, честь, испросив нашего согласия на
руку дочери нашей Феоктисты, - прервал Порфирий Петрович, - смею, папенька,
надеяться, что и с вашей стороны не будет препятствий...
- Я препятствия делать не могу... партия эта весьма приличная! Итак,
государь мой, вы не только в наш город, но и именно в наше семейство?
- Точно так-с; осмеливаюсь просить вас, милый дедушка, о расположении.
- Весьма приятно! Но позвольте вас при этом спросить, в каком смысле вы
принимаете новую обязанность, которая ныне на вас налагается? То есть я
разумею не брачную, а служебную обязанность, государь мой.
- Я, конечно... я употреблю все усилия...
- Я, папенька, завтра же познакомлю Ивана Павлыча с братцем Зиновием
Захарычем, который, конечно, по родственному расположению, не откажется
понапутствовать молодого человека.
- Это благоразумно. Но я потому сделал вам этот вопрос, государь мой,
что сам в свое время служил и, могу сказать, служил не праздно.
- Папенька был советник здешней казенной палаты, - сказал Порфирий
Петрович.
- Да, и был советником именно в ту самую эпоху, когда казенные палаты,
так сказать, служили рассадниками истинного просвещения... вы, может быть,
изволили слышать о Семене Никифорыче Веницееве?[56]
Последние слова Григорий Семеныч произнес таинственно, но вместе с тем
и самодовольно.
- Так вот-с, - продолжал он, - мы с покойником Семеном Никифорычем
несколько разошлись в мнениях... Умный был он человек, а заблуждался! Вот я,
например, доказывал, что все вещи телесные имеют начала бестелесные и что,
например, минерал во времени и пространстве существует без телесных своих
покровов, а он это отрицал... очень приятно проводили тогда время в
умственных упражнениях!