"Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Жених (Картина провинциальных нравов)" - читать интересную книгу автора

- Если вы ее любите...
- Любил и люблю! - прервал Махоркин, отставив несколько правую руку и
ударив ею себя в грудь.
- Я вам верю, капитан, но согласитесь сами: право, в наш просвещенный
век несколько странно...
Генерал в смущении начал ходить по кабинету и, не зная, как продолжать
речь, загонял ногою в угол валявшуюся на полу бумажку.
- Я надеюсь, что вы не будете больше смущать спокойствие мирных
граждан, - сказал он наконец.
Махоркин почтительно приложил руку ко лбу, сделал направо кругом и
удалился. Но на другой день Порфирий Петрович опять нашел в сенях
раздушенный листок почтовой бумаги, на котором было начертано: "Или моя, или
ничья!"
Что ж делала в это время Тисочка? Может быть, она варила колючую ягоду,
может быть, переписывалась с Эрнестиною Б., но во всяком случае не обращала
ни малейшего внимания на своего пламенного обожателя, который для нее
изменил своим привычкам, покинул демикотоновый сюртук и суковатую палку и
стал являться на всех гуляньях, где надеялся встретить предмет своих
вздохов. Когда подруги шутя называли Тисочку madame Махоркиной, то она
улыбалась, но как-то бесцветно, не поднимая глаз и не обнаруживая ни
малейшего желания удостовериться, действительно ли Махоркин бросает на нее
молящие взоры, как удостоверяла ее Аглинька Размановская.
- Признайся, ведь ты его любишь? - приставала Аглинька.
Но Тисочка снова улыбалась и даже не старалась отделаться от докучных
вопросов, а по-прежнему продолжала, пошатываясь, ходить из угла в угол,
доканчивая сто раз начатой и сто раз уже конченный роман о блуждании в лесу
и переезде чрез огромное озеро.
В таком положении были дела, когда на крутогорском небосклоне явилась
новая яркая звезда в лице Ивана Павлыча Вологжанина.


VII

Разговор

- Ну, что ж, говорил? - спросил однажды Иван Павлыч Мишку, которому,
как читателю известно, было поручено подойти к Порфирьевым с заднего
крыльца.
- Говорил-с.
- Ну, что ж?
- Не дело они, сударь, болтают. Надо, говорят, еще посмотреть, получит
ли барин место, да какое еще, мол, у него состояние.
- Кто ж это говорил?
- Сама барыня в кухню выбегала... Ну, я говорю: состояние, говорю,
хорошее, в Костромской губернии полтораста душ, земля больше чернозем и
леса, говорю, большие...
- Что ж она?
- Надо, говорит, подумать; пущай, говорит, барин покамест так ездит.
- Ну, а насчет приданого узнал?
- А приданое, говорит: тридцать тысяч в руки, а потом, коли будет зять