"Джером Сэлинджер. Опрокинутый лес" - читать интересную книгу автора

два с половиной после их первой встречи Корин поджидала там Форда, читая
гранки своей статьи. Он подошел к ней, поцеловал, потом снял пальто и сел.
Это был рядовой, нисколько не возвышенный поцелуй рядового, ничуть не
возвышенного мужа, заглянувшего после работы в гостиную. Корин, между тем,
была слишком счастлива, чтобы гадать, отчего Форд так скоро преодолел
возвышенный период. Позже, подумав мимоходом о случившемся, она пришла к
утешительному для себя выводу, что _и_х_ _п_о_ц_е_л_у_и_ проходят обратную
эволюцию.
В тот же вечер, когда Форд ее поцеловал, Корин спросила, не выберет
ли он время, чтобы познакомиться кое с кем из ее друзей.
- У меня чудесные друзья, - объясняла она с воодушевлением, - они все
знают твои стихи. Некоторые только ими и живут.
- Корин, я довольно необщительный...
Корин что-то вспомнила и, улыбаясь, наклонилась к нему.
- Именно это слово употребила мисс Эйглтингер, когда говорила о тебе,
вернее, кричала в приспособление, через которое слушал мой папа. Помнишь
мисс Эйглтингер?
Форд кивнул, без тени умиления.
- А как я должен себя с ними вести?
- С моими друзьями? - изумилась Корин, но тут же заметила, что Форд
не шутит. Она решила пошутить сама: - Ну-у пожонглируешь немного
индийскими булавами, расскажешь, кто твои любимые кинозвезды.
Шутки ее до Форда, как правило, не доходили. Она потянулась через
стол и взяла его за руку.
- Милый, тебе не надо ничего делать. Этим людям просто хочется
увидеть тебя.
Неожиданная мысль просто потрясла ее, буквально огорошила.
- Быть может, ты не понимаешь, что значат для многих твои стихи?
- Ну почему же, думаю, понимаю. - Ответ был неубедительный. Корин
такой ответ совсем не устраивал.
Она заговорила горячо.
- Милый, стоит открыть у "Брентано" любой литературный журнал, как
тут же натыкаешься на твое имя. А человек, которому ты меня представил?
Казначей, если не ошибаюсь? Он же говорил, что о "Робком утре" пишут целых
три книги. Одну даже в Англии. - Корин провела рукой по костяшкам его
пальцев. - Тысячи людей не могут дождаться среды, - продолжала она нежно.
(Подразумевалось, что вот-вот выйдет в свет вторая книга Форда.)
Он кивнул. Но все же что-то его беспокоило.
- А танцев у тебя случайно не будет, а? Я танцевать не умею.
Через неделю, или около того, большая компания лучших друзей явилась
к Корин знакомиться с Фордом. Первым пришел Роберт Уэйнер, За ним - Луиза
и Элиот Зеермейеры из Такахо, очень тонкие люди. Следом пришла Элис
Хэпберн, которая преподавала тогда или еще раньше в Уэлсли. Симор и
Фрэнсис Херц, самые большие интеллектуалы среди знакомых Корин,
поднимались на лифте вместе с Джинни и Уэсли Фаулерами, партнерами Корин
по бадминтону. По меньшей мере пятеро из собравшихся читали обе книги
Форда. (Новинка - "Человек на карусели" - только что появилась.) И по
меньшей мере трое из этих пяти искренне и неустанно восхищались гением
Форда.
Форд опоздал почти на час и почти до самого десерта стеснялся. Потом