"Джером Сэлинджер. Опрокинутый лес" - читать интересную книгу автора

[ "Песня... наконец" (фр.) ].
В десять часов того самого вечера, когда Форд должен был прийти, у
Корин зазвонил телефон. Попросив кого-то приглушить патефон, она выслушала
его извинения: Форд сказал, что не сумел выбраться. Он объяснил Корин, что
работает.
- Понимаю, - ответила она и затем, не удержавшись, спросила: - а ты
еще долго будешь работать?
- Не знаю, Корин. Я только разошелся.
- А-а, - протянула она.
Форд спросил:
- А вечеринка у тебя еще не скоро кончится?
- Это не вечеринка, - возразила Корин.
- Ну неважно. Друзья пока не расходятся?
Корин заставила друзей сидеть до четырех утра, но Форд не появился.
Он, правда, снова позвонил, назавтра, в полдень. Вначале домой, а
потом на работу, по номеру, который дала ему горничная.
- Корин, мне ужасно жаль, что вчера так вышло. Я проработал всю ночь.
- Все в порядке.
- Ты можешь со мной сегодня пообедать, Корин?
- Да.
Тут я могу использовать два испытанных голливудских приема.
Календарь, с которого невидимый электрический фен сдувает листки. И
великолепное бутафорское дерево, которое, расцветая в две секунды,
превращает лютую зиму в пьянящую раннюю весну.
В продолжение четырех следующих месяцев Корин и Форд виделись раза
три в неделю, не реже. Всегда в жилых кварталах города. Всегда среди
навесов третьеразрядных кинотеатров и почти всегда над пиалами с китайской
едой. Корин это не смущало. Не смущало ее и то, что их вечерние свидания
почти всегда - за редким исключением - заканчивались около одиннадцати, -
в этот час Форд, у которого был режим, испытывал потребность вернуться к
работе.
Иногда они шли в кино, но чаще сидели до закрытия в китайском
ресторане.
Говорила теперь чаще Корин. Форд рассуждал подробно лишь о поэзии или
поэтах. Два вечера, правда, выдались необычные - он пересказал ей от
начала до конца свои эссе. Одно о Рильке, другое об Элиоте. Но в основном
он слушал Корин, которой надо было выговориться за целую жизнь.
Каждый вечер он провожал ее до дому - в метро, потом на автобусе, но
в квартиру поднялся всего один раз. Взглянул на ее Родена (принадлежавшего
некогда Кларе Рильке), взглянул на ее книги. Она поставила ему две
пластинки. Потом он уехал.
Корин привыкла понемногу употреблять спиртное - большинство ее друзей
или выпивали или сильно пили, - но в те дни, когда она встречалась с
Фордом, не брала в рот даже коктейля. На всякий случай. Она боялась, что
спугнет его своим дыханием, когда, не сдержав порыва, он заключит ее в
объятия на фоне городской окраины, укрывшись в тени какой-нибудь
галантерейной лавки или магазина оптики.
Поцеловал ее Форд, как назло, когда она пришла с редакционной
вечеринки.
Поцеловал он ее в китайском ресторане. Приблизительно месяца через