"Евгений Андреевич Салиас. На Москве (Из времени чумы 1771 г.) " - читать интересную книгу автора

Вдова расстриженного попа, Климовна, была женщина лет пятидесяти,
казавшаяся гораздо моложе своих лет. Она занималась уже давно всякого рода
делами, и все эти дела, почти без исключения, пахли острогом. Хотя она была
вдова и бездетна, не вмела никого родни, но дом ее был полон. Шум и гам не
прерывался с утра до вечера, и всякий прохожий, который не знал, кто живет в
этом домике, невольно думал, что в нем или особенное веселье и много ребят,
и больших, и малых, или же беда какая приключилась: пожар или убийство какое
и переполох от него.
Если бы, ничего не зная о житье-бытье Климовны, простой человек зашел в
этот дом, то непременно бросился бы тотчас вон и пустился бы бежать что есть
мочи.
Однажды так и случилось. Какой-то молодчик ошибся домом и, посланный к
соседу Климовны, дьякону, попал к ней. Два живые существа вышли к нему
навстречу в сени. Молодец заорал благим матом, как если бы в него пырнули
ножом, и бросился бежать, завывая во весь голос и крестясь на бегу. Калитка
сразу не подалась, и он как ошалелый перемахнул через забор. Весь переулок
до угла промчался он, как ошпаренный, и долго потом рассказывал о том, что
видел.
А дело было очень простое. Климовна покупала и продавала все, что можно
было купить и продать, начиная от дров и кончая чепцами, начиная от лошадей
и коров и кончая крепостными людьми, которых покупала и продавала из рук в
руки, не имея права записывать на себя. Но главная статья ее дохода, ее
любимый товар, в котором она знала толк и цену в на котором заработала много
денег, были всякие карлики и инородцы, калмычки, башкирчата, киргизята и т.
д. Даже раза три за всю ее деятельность удалось ей достать и продать очень
дорого двух арапов и одного каракалпака. Понятное дело, почему парень,
попавший в ее дом, встретя никогда не виданного крошечного калмычка и
громадного худого как палка, черного, как уголь, арапа, перемахнул через
забор, завывая на весь квартал.
Действительно, небольшой дом Климовны, комнат в пять, переполненный
всевозможными уродцами, с разноцветными лицами, разных возрастов и разного
роста, от аршинного карлика и до саженного туркменца, мог навести ужас на
всякого простого человека. Сама Климовна привыкла к своему дикому и,
главное, злому товару.
Многие умные и опытные люди советовали Климовне быть осторожнее.
Действительно, ей попадались такие карлики и такие киргизята, которые могли
нипочем ее только зарезать ее ночью, а просто загрызть в припадке дикой,
животной злобы.
Климовна только усмехалась, когда ее предупреждали, но, конечно, никому
не говорила о тех способах, благодаря которым она держала всю эту
разнохарактерную и разношерстную ораву в повиновении.
А способы эти были самые разнообразные и самые сильные. Ей случалось
расправляться с своими жильцами железным прутом, и однажды одну злую
калмычку она заколотила до смерти. В другой раз посадила карлика на цепь и
продержала несколько дней голодным, но когда дала ему кусок хлеба, он съел
его и через час умер в судорогах. Долго жалела о нем Климовна: пятьдесят
рублей пропало.
Между тем вдова расстриженного попа была женщина добродушная во всех
своих отношениях с остальным миром. Даже своих уродцев она, в сущности,
любила, но походила на того охотника, который проводит в болоте и лесу целые