"Евгений Андреевич Салиас. На Москве (Из времени чумы 1771 г.) " - читать интересную книгу автора

умывалась, здесь и обедала, в разные с мужем часы.
Капитон Иваныч, с своей стороны, с утра уходил из дому и бродил
положительно по всей Москве, по своим бесчисленным знакомым, и везде бывал
принят с распростертыми объятиями. Всякий, при виде его, начиная с сановника
и кончая купцом, священником, встречал его с искренним, внезапным
восклицанием:
- Ах, Капитон Иваныч! - и в восклицании слышалось неподдельное
довольство. - Ах, как хорошо, что зашли! Мне у вас спросить надо.
И знакомый тут же спрашивал что-нибудь, по-видимому, совершенно не
касающееся Капитона Иваныча.
Вообще - зачем, как и в какой недобрый час дворянин Воробушкин женился
на рязанской повивальной бабке последнего разбора и получухонке - было
покрыто мраком неизвестности. Часто думала об этом Уля и вздыхала тяжело.
Кабы не барыня - что бы за жизнь их была!
Между мужем и женой было так мало общего, что им случалось побраниться
иногда даже из-за такого пустяка, который вовсе не касался их обыденной
жизни. Так, однажды, отправившись летом, еще до приезда Ули, прогуляться на
Воробьевы горы, Воробушкины запоздали там. Капитон Иваныч пришел в такое
восхищение от вида на всю Москву, от Головинского дворца и сада и от всей
прогулки, что, сладко улыбаясь супруге, чуть не первый раз с самого медового
месяца, предложил посидеть еще часок лишний и полюбоваться видом, когда
поднимется луна на небе. Авдотья Ивановна, давно изучившая мужа, все-таки
невольно выпучила на него глаза.
- Что же мы тут будем делать? - спросила она.
- А вот, когда встанет луна, - прошептал, все улыбаясь, Капитон Иваныч
с сияющими глазами, - да пойдет она по небу и начнет светить на нас, и на
Воробьевы горы, и на Москву, то, должно быть, будет удивительно...
- Да что?
- Все! Все...
- Что удивительно-то?
- Да все же, все!..
Авдотья Ивановна закачала головой и, поняв наконец, в чем дело,
заговорила не только презрительно, во даже сожалеючи супруга:
- Ах ты шальной!.. Ах ты дура, дура!.. А еще помещик, офицер царской
службы!.. Ведь это никакой парнишка деревенский, никакой крестьянский сопляк
такой глупости не выдумает и не предложит. Сиди, вишь, до ночи на горе за
пять верст от дому! Зачем? На небо да на луну посмотреть. Да разве она,
дурак ты этакой, у нас-то не светит? разве ты ее из окошек не видаешь всякий
день?
И слово за слово, благодаря особенному восторженному настроению
Капитона Иваныча, которое вдруг разрушила своими словами его супруга, муж и
жена страшно поругались на краю горы, в виду, так сказать, всей Москвы.
Кончилось тем, что Авдотья Ивановна отправилась домой одна, а Капитон
Иваныч, уже не ради наслажденья, а на смех жене, просидел на Воробьевых
горах, голодный и холодный, вплоть до утра, а затем, вернувшись, объявил
жене, что будет ей назло всякую ночь ходить на Воробьевы горы на луну
глядеть. Часто вспоминал потом Воробушкин этот случай, но трудно было
решить, кто из двух супругов был тут виноват.
Уля, по приезде, решила эту прошлую ссору супругов беспристрастно и
справедливо.