"Евгений Андреевич Салиас. Ширь и мах (Миллион) " - читать интересную книгу автора

помещение городского кладбища, где хоронят самоубийц и безвестных мертвецов,
найденных на дорогах, проходимцев и бродяг... Два крестьянина стащили гроб в
яму, опустили - зарывают... Зарыли. Ушли. Он стоит один... Он пойдет теперь
назад домой - один... И будет весь день, весь год, всю жизнь - один и
один... Весь мир кругом него глядит и молчит бестрепетно и безучастно. Ни
света, ни тепла, ни радости, ни улыбки для него нет... здесь все зарыто... И
навеки! Все кончено...
В зале наступила тишина и длилась несколько мгновений. Звуки музыки
замерли, а гости еще явственно слышали их на себе или внутренно вызывали их
опять, ожидали вновь.
Наконец молчание перешло в шепот, а шепот в оживленный говор.
- Я не ожидала этого... - проговорила государыня тихо, и в голосе ее
было чувство - была слеза.
Она что-то пережила вновь из прошлого, полузабытого и пронесшегося
сейчас перед ней в этой зале бледным призраком. Но от этого грустного
призрака повеяло тоже чем-то иным - дальним, ясным, светлым, молодым...
"А-а! Что? Присмирели! - думает артист, оглядывая публику. - Вы
съехались и сели слушать потому, что обещал играть вам равный аристократ,
маркиз... А если б явился в Петербург бедный шляхтич, голодный и босоногий,
и заиграл так же... Вы бы его и со двора гнать велели. "Что может быть
хорошего из Назарета...""
А из Назарета вещий голос и раздался, и все ему поклонилось...
И виртуоз снова поднял смычок и будто злобно рванул по струнам. Мысль
его руководила смычком.
"Маркиз?! Аристократ?! Нет! Выше маркизов! Простой нищий-артист!
Творец. Да. Творец, созидающий из ничего - из сочетания дерева и бычачьих
жил - целый мир. Вызывающий из глупой деревяшки и веревочек целое море бурь,
чувств, страстей, волшебный поток, захватывающий сердце людское и увлекающий
его в те таинственные пределы, куда разум никогда не проникнет... И в этот
миг я помыслом, сердцем, душой в моих небесах, а лишь пята моя на земле, и
ею топчу я вас во прахе земном..."
Бурной страстью, всепожирающим огнем и неукротимой дикой силой дышало
от новой блестящей импровизации виртуоза. Слушатели будто почуяли все то,
что вдруг забушевало в душе артиста и порывом вылилось в звуках. Это был
вопль злобы и отчаянья, проклятие могучего и горячего сердца, разбитого
жизнью и людьми... Виртуоз кончил и недвижно стоял и молчал, не подымая глаз
на гостей... Что они ему? Он забыл об них! Он еще не вернулся с своих небес
к ним на землю...
Но вдруг зала огласилась громкими, дружными рукоплесканьями, артист
вздрогнул и вздохнул - и сошел на землю...
Он стал кланяться и улыбаться деланной улыбкой. Хозяин встал и подошел
к нему, в восторге протянул руки и благодарит.
"Ведь это он, могущественный вельможа, от которого зависит все..." -
думает музыкант и окончательно приходит в себя и вмиг становится - тем, что
он и есть. Обыкновенный смертный, жаждущий пристроиться и иметь кров, кусок
хлеба обеспеченный и средства к пользованию всеми благами этой мелкой жизни,
которую он сейчас клеймил сердцем и которую он тоже любил своим обыденным
разумом бедного музыканта.
Государыня между тем поднялась с места, и все зашевелилось и зашумело,
поднимаясь тоже. Хозяин бросился к монархине, но по ее слову снова вернулся