"Евгений Андреевич Салиас. Ширь и мах (Миллион) " - читать интересную книгу автора

- А тебе-то что же? - удивилась Брускова. - Ты привез по указу. А ты не
ответчик за него, коли он не так, как следует, завозит смычком, завозит по
скрипице.
- Ох, матушка. Играет он бесподобно. Я его уже казал здешним
музыкантам. Они все от него ума решились. Райской птицей прозвали его
скрипку.
- Ну и слава Богу!
- А вот то-то... Слава ли Богу-то... Еще неведомо...
Однажды вечером Брусков, по просьбе матери, привез к себе на квартиру
маркиза со скрипкой. Все семья Саблуковых, отец, мать и возлюбленная
офицера, Оля, были приглашены на вечеринку с музыкой. А помимо их до десятка
сослуживцев с женами и дочерьми...
Маркиз был очень весел и говорлив с теми, кто понимал хоть малость два
ему известных языка, но больше и охотнее он болтал с теми, кто говорил
по-немецки. С дамами он был очень любезен, хотя несколько и неприличен. Одну
молодую даму он, шутя конечно, взял за ушко. Она сконфузилась. Муж было
обиделся, но Саблуков, и в особенности Брусков, убедили всех, что с
иностранца нельзя требовать того же, что с своего брата русского.
- У них во Франции, - заметил хладнокровно Саблуков, - может быть, это
почитается за сердечное изъяснение своих чувств.
- Вестимо! - горячился Брусков. - Я вам отвечаю, что он обидного чего в
мыслях не имел.
Маркиз, напившись кофе, наевшись плотно яблоками, орехами и вареньями,
сыграл несколько пьес, больше все наизусть и как бы просто из головы своего
сочинения. Гости заслушались и млели весь вечер. Даже любимая собака
хозяйки, Жучок, смирно сидела в углу, навострив уши на гостя.
- Не музыка, а колдовство, - решила Брускова, - с нечистым снюхался
просто.
- Не играет, а поет. Заливается соловьем. Впрямь диво! - восклицал один
гость.
- Ах, ракалия!{34} Ах, ракалия! - восторгался тихо другой гость.
- Эта посылочка почище моего рагат-лукума, - говорил драгунский
капитан, уже съездивший в Москву и доставивший князю пуд малоазиатской
сласти.
Вечеринка вышла на славу. Один Брусков только тогда успокоивался, когда
маркиз был со скрипкой в руках, но как только он освобождался и вступал в
беседу с кем-либо, - Брусков настораживал уши и глаза.
Почему он это делал - мать его замечала, но не понимала. Французский
дворянин был, по ее мнению, пречудесный, презанятный кавалер.
В конце вечера случился, однако, странный казус, и неприличный, и
смешной.
Все сидели за ужином, весело болтали, смеялись... маркиз не отставал от
других. Его угощали на отвал, подливали всяких вин, а заметя, что он на вино
крепок, выпил больше всех, а "ни в одном глазу", - стали потчевать еще пуще.
И кавалер Альфред Морельен, маркиз де ла Тур д'Овер не устоял и напился. Все
бы это ничего. Хозяин и гости сами же виноваты были - спаивали. Но
подгулявший маркиз вдруг начал хвастаться своими познаниями... Оказалось,
что он маракует даже по-латыни, по-гишпански и по-турецки и знает немножко и
по-российски.
- По-нашему?! - воскликнули гости. - По-русски?