"Евгений Андреевич Салиас. Пандурочка " - читать интересную книгу автора

много было нельзя. Молодой купчик был слишком слаб и еле ворочал языком и
все дышал, как борзая после погони за зайцем.
- Вот век живи, век учись! - думал и часто говорил жене капитан. -
Узрешиха?! И не слыхивал.
Жена, однако, на это ни разу не отозвалась ни единым словом, а про себя
думала:
"Дура Макарьевна. Нешто можно этак шутить. Скажи-ка вот кому это слово
раза три, да повразумительнее, как раз и догадается человек".

VI

День за день прошла целая неделя. Старик Пастухов не возвращался,
никакого доктора не присылал. Капитан начал даже тревожиться, не случилось
ли чего с Пастуховым. Может быть, разбойники убили на дороге. Он передал
свои опасения жене и Макарьевне.
Женщины отнеслись к этому безучастно.
- Нам-то что же? - сказала Макарьевна. - Мы и без старика свое дело
сделали отлично.
- Какое дело? - спросил пандур.
Аннушка будто оторопела, а Макарьевна, улыбаясь, объяснила:
- Еще спрашиваете - какое? Выходили молодца его... Он скоро совсем
поправится и может уезжать... Ну хоть через неделю.
Действительно, у гостя вряд ли были переломаны ребра, потому что он
давно уже дышал как следует, и только слабость удерживала его в постели.
Конечно, капитану захотелось, ввиду выздоровления больного, поскорее
сбыть его с рук. Ревнивцу было неприятно иметь в доме даже хворого молодца и
красавца. Жена видела купчика только раз, когда его перенесли из кабинета в
постель, но теперь... Теперь "глупые мысли" одолевали капитана. Он за все
это время, по давнишнему обычаю, всякий день выезжал из дому на час и два и
по хозяйству, и ради дозора в лесной даче, где участились за зиму порубки.
"Неужто за мое отсутствие жена решится навестить больного в его
комнате?" - спрашивал себя ревнивец, но тотчас же отвечал себе, что это
подозрение совершенно нелепо с его стороны.
Однако изредка Кузьма Васильевич на всякие лады заговаривал и беседовал
с женой о больном, надеясь, что она по молодости и женской непонятливости
проболтается и себя выдаст в чем-нибудь.
Но ни разу ничего подобного не случилось.
Однажды капитан прямо спросил вдруг у жены:
- А ведь, поди, любопытен тебе красавец молодец, что лежит у нас в
доме?
Аннушка удивленно поглядела на мужа.
- Да и Макарьевна небось масла в огонь подливает. День-деньской о нем
тебе живописует.
- Тут ли он, нет ли, мне совсем любопытствия нет! - сурово отозвалась
капитанша.
- Ну... А все-таки красавец! - задорно вымолвил он.
- Не приметила.
- Как не приметила? Зачем душой кривишь!
- Удивительно! - воскликнула вдруг Анна Семеновна, как бы говоря сама с
собою, а не с мужем. - Стало быть, встренув всякого мужика, всякого холопа,