"Евгений Андреевич Салиас. Пандурочка " - читать интересную книгу автора

можно купцу везти сына и в Тамбов.
Аннушка изумилась любезности мужа, но сама ни словом не обмолвилась как
хозяйка.
Старик Пастухов долго не соглашался, боясь беспокоить гостеприимных
хозяев, но, наконец, согласился. Решено было, что он сам наутро съездит в
Кирсанов за знахарем-костоправом и привезет его, а затем после первой помощи
ввечеру или через сутки выедет с сыном в Тамбов.
Как было сказано, так и сделано. Молодой купец остался в усадьбе, а
отец поутру поехал в Кирсанов. А пока старик должен был быть в отсутствии, к
больному посадили Макарьевну. Долго ездил Пастухов, вернулся только к ночи,
да вдобавок один. Знахарь был где-то в отсутствии, и обещали прислать его
только через сутки.
А другой настоящий доктор, который не хотел ехать, имея опасно больного
в Кирсанове, но которому он рассказал, в каком виде находится его сын, Бог
весть чего наговорил. Напугал он купца - страсть и приказал прежде всего
никак отнюдь не тревожить больного, не таскать с места на место, ибо главное
дело спокойнее лежать.
Капитан был озадачен, не зная, что делать: оставлять или спроваживать
гостей. Однако вдруг сразу обстоятельства совсем переменились. Макарьевна
заявила барину на ушко, что молодого купца грех отпускать, что он в таком
виде, что должен помереть. У него прямо антонов огонь, коли не "узрешиха".
- Что такое? - ахнул капитан. - Узрешиха?
- Так полагаю, Кузьма Васильевич.
- Антонов огонь не только слухал я, а и видел два раза в Турецкую
кампанию. А вот узрешиху никогда. Что это такое?..
- Уж не могу, Кузьма Васильевич, сказать.
- Как не можете! Сами говорите, да не знаете - что. Зря болтаете.
- Воля ваша, - заявила Макарьевна, ухмыляясь. - А я по совести и Бога
ради, Бога бояся, не прогнала бы умирающего человека на улицу. Грех
великий... Вспомните притчу евангельскую о болеющем.
- Какую?
Макарьевна тоже затруднилась объяснить, про какую она притчу напомнила,
но прибавила:
- Поглядите сами больного, на его ногу взгляните разок, и вас, знаю я,
жалость возьмет, потому что у вас сердце золотое... Анна Семеновна даже
говорит, что у вас сердце бриллиантовое. Вот теперь, говорит барыня, я бы
обоих заезжих сейчас со двора сбыла, а мой Кузьма Васильевич, поглядите,
возиться с ними будет по добросердию своему: их бы в три шеи, а он ласкать
начнет.
Капитан, с которым супруга за последнее время была чересчур холодна в
обращении, любил, когда Макарьевна передавала ему что-нибудь лестное,
сказанное женой заглазно.
Капитан в хорошем расположении духа отправился в горницу жены
посоветоваться, как быть.
Аннушка удивилась. Никогда муж не просил еще ни в чем ее совета.
- Как тут быть? Рассудим. Я как ты.
- Я не знаю, Кузьма Васильевич. Вы гостей не любите. А тут еще, как
говорит Макарьевна, предсмертный гость.
- Это ничего, дорогая моя. Это Господь из милости к нам послал такого
гостя! - вдруг заявил капитан, будто решаясь высказать нечто, что хотел было