"Саки (Гектор Хью Манро). Животное, чересчур животное" - читать интересную книгу автора

полусмерти через день или два, а его забор кто-то разрушил. Это сочли
выражением мусульманской агрессии, и таким образом охарактеризовали во всех
консульских сообщениях, но яйца находятся теперь в собрании Ланнера. Нет, я
не думаю, что стал бы взывать к его лучшим чувствам на вашем месте.
- Я должна что-нибудь сделать, - взмолилась миссис Олстон со слезами на
глазах. - Последними словами моего мужа перед его отъездом в Норвегию были
как раз строгие инструкции, чтобы птицам не причинили никакого беспокойства,
и он спрашивает про них в каждом письме. Придумайте что-нибудь.
- Я собирался предложить пикетирование, - сказал Кловис.
- Пикетирование! Вы хотите поставить охрану возле птиц?
- Нет; возле Ланнера. Он не сможет найти дорогу ночью в лесу, а вы
можете договориться, чтобы вы сами, Эвелин, Джек или немецкая гувернантка
сопровождали его целыми днями. От такого же гостя, как он сам, Ланнер может
избавиться, но ему будет не так просто отделаться от хозяев дома, и даже
самый решительный коллекционер едва ли выйдет на охоту за яйцами запретных
канюков, когда немецкая гувернантка повиснет, так сказать, у него на шее.
Ланнер, который лениво ожидал возможности завершить свое ухаживание за
девицей Коултернеб, теперь обнаружил, что его возможности остаться с ней
наедине хоть на десять минут сводятся к нулю. Если девушка и оставалась
когда-нибудь одна, то он не оставался один никогда. Он с беспокойством
заметил, что его хозяйка внезапно переменилась: из хозяйки желательного
типа, которая позволяет своим гостям делать все, что их душе угодно, она
эволюционировала к тому виду, который тянет гостей по земле подобно могучей
бороне. Она показала ему садик и оранжереи, деревенскую церковь, какие-то
акварельные эскизы, которые ее сестра сделала на Корсике, и те места, где
она надеялась в этом году вырастить сельдерей.
Ему показывали всех эйлесберийских утят и ряды деревянных ульев, где
будут пчелы, если их не поразит болезнь. Его также отвели в конец длинной
аллеи и показали отдаленную насыпь, где, согласно местной легенде, некогда
разбили лагерь датчане. И когда хозяйка временно покидала его для исполнения
иных обязанностей, он обнаруживал, что в его сторону торжественно
направляется Эвелин. Эвелин было четырнадцать, говорила она в основном о
добре и зле, о том, сколько можно сделать для установления мира, если бы
люди согласились приложить к этому усилия. Наступало облегчение, когда ее
сменял Джек, которому было девять лет и который говорил исключительно о
Бблканской войне, не стремясь открыть что-нибудь новое в ее политической или
военной истории. Немецкая гувернантка поведала Ланнеру о Шиллере больше, чем
он когда-нибудь в жизни слышал о любом другом человеке; возможно, это была
его собственная вина: он сказал гувернантке, что не интересуется Гете. Когда
гувернантка слагала с себя обязанности сторожа, хозяйка была снова наготове
с неизбежным приглашением посетить дом старухи, которая помнила Чарльза
Джеймса Фокса; женщина умерла два или три года назад, но дом все еще был на
месте. Ланнер вернулся в город раньше, чем собирался поначалу.
Хьюго не устроил свои дела с Бетти Коултернеб. Отказала она ему или,
как чаще всего предполагали, ему не удалось произнести три слова
подряд -этого никогда точно не выяснили. Во всяком случае, она - все еще
веселая девица Коултернеб.
Канюки успешно вырастили двух птенцов, которых застрелил местный
цирюльник.