"И.П.Сахаров. Сказания русского народа" - читать интересную книгу автора

книгами, особенно книгами "Сказаний русского народа",- не только между
любителями старины и народности, но и вообще в образованном кругу. Никто до
тех пор не мог произвести на русское читающее общество такого влияния в
пользу уважения к русской народности, как этот молодой любитель... Множество
собранных им данных было так неожиданно велико и, по большей части, для
многих так ново, так кстати в то время, когда в русской литературе вопервых
заговорили о народности, и притом же увлечение их собирателя, высказавшееся
во вводных статьях, было так искренно и решительно, что остаться в числе
равнодушных было трудно".
Срезневский свидетельствовал, что в глазах современников Сахаров сразу
стал выше "многоначитанного и трудолюбивого И. М. Снегирева", уже успевшего
выпустить свой знаменитый труд "Русские в своих пословицах" (1831 -1834). А
ведь занятиям старинной историей, фольклором, иконописью, нумизматикой и
другими древностями Сахаров посвящал лишь время, свободное от службы. Он
только в 1835 году окончил медицинский факультет Московского университета,
практиковал как лекарь и после переезда в Петербург служил врачом при
почтовом департаменте.
Уроженец Тулы (Сахаров родился 29 августа 1807 года в семье священника)
еще в пору обучения в духовной семинарии исходил вдоль и поперек родную
губернию и соседние с ней - Орловскую, Рязанскую, Калужскую и Московскую.
Юноше открылся особый мир. До нас дошли слова Сахарова, записанные
племянником - Н. А. Беловодским: "Ходя по селам и деревням, я вглядывался во
все сословия, прислушивался к чудной русской речи, собирал предания давно
забытой старины... Непостижимо громадная русская жизнь, непостижимо
разнообразная во всех своих явлениях, раскрывалась предо мною... в ее
гигантских размерах я уже видел исполина, несокрушимого никакими
переворотами".
Прикосновение к живым источникам знания сочеталось у Сахарова с
изучением прошлого России. Священник Н. И. Иванов снабдил любознательного
семинариста "Историей государства Российского". "Долго и много читал я
Карамзина,- рассказывал Сахаров.- Здесь-то узнал я родину и научился любить
русскую землю и уважать русских людей".
Воодушевление молодого энтузиаста странным образом соединилось с идеей
несокрушимости в России патриархального уклада жизни. О каких устоях
народного бытия и духа поведал Сахаров и с чем сопрягал свое представление о
фольклоре как проявлении исполинских народных сил? Консерватизм или
прозорливость, угадывающую в фольклоре залог постоянной обновляющей силы,
важной для самочувствия нации?
С самого начала необходимо отметить, что мы имеем дело с феноменом
поразительного несоответствия прямого значения жизненных фактов,
засвидетельствованных молодым собирателем, и осмыслением их - тем, как они
были поняты и истолкованы. Горячо одобряя дело Сахарова и с восторгом говоря
о нем: "Честь и слава деятельности г. Сахарова и любви его к избранному им
предмету!", В. Г. Белинский вместе с тем без каких бы то ни было оговорок
сказал: "И. П. Сахаров - не теоретик..."2 И действительно, общие суждения
собирателя отразили расхожие мнения близкой ему среды духовенства, служилого
чиновничьего люда и властей. Сам Сахаров так объяснял возникновение своего
интереса к народу, его обрядам, песням, языку: "Раз как-то был я в беседе,
где два чужеземца нагло и дерзко уверяли русских, что у них нет своей
истории. Мне было горько и больно слышать эту нелепость..." Сахаров пылко