"Игорь Сахновский. Человек, который знал все" - читать интересную книгу автора

мучительней всего для глаз были незагорелые укромности, подбритые, словно
ради показа.
Внезапно беготня прекратилась и стало тихо. Ирина, еще не одетая,
стояла, заслонясь дверцей шифоньера, и смотрела на бывшего мужа. Он знал
этот взгляд, это выражение сладкой бессмысленности -полуоткрытый рот,
радужки, безвольно заплывающие под приспущенные ресницы. Это означало, что
Ирина хочет его "приставаний", хочет немедленных вторжений, даже с оттенком
грубости.
И, конечно, неплохо они смотрелись, торопливые петух с курицей, когда
чуть не свалились друг на друга, потные, в недра шифоньера. А Сережа-босс
ждал внизу, в автомобиле, вколачивал пальцами в руль свое нетерпение, бурчал
по мобильному, что задерживается, "начинайте без меня", покуда возлюбленная
Ирина Олеговна рыдала, сидя на полу, сдутая, как резиновая игрушка, с
трясущимися грудями, и твердила своему никчемному супругу, что она никуда не
уйдет, пусть он только ей прикажет: "Останься!" Но этот интеллигентный
балбес, вместо того чтобы прямо изъявить свою волю или, например, просто
сказать жене:
"Пошли пить чай", удосужился лишь поднять ее с пола и напомнить, что он
не вправе приказывать - мол, она же сама потом ему не простит... Вот и
поимел счастье наблюдать в кухонное окно, как непривычно смуглая, роскошная
красотка, выйдя из дома поступью осторожной косули, садится в иномарку цвета
ультрамарин, уже готовую к вертикальному взлету.
После этого Безукладников, по правде сказать, три дня спасался у Лени
Ламерчука перепонками грецких орехов на спирту, то есть напивался до потери
сознательности, хотя всегда справедливо считался непьющим, в отличие от того
же Лени.
- Вот ты говоришь про мертвых, что они, типа, все знают...
Ничего такого Александр Платонович не говорил. Но Леня под выпивку
всегда порывался возобновить их давнюю дискуссию.
- Ты говоришь, "сигналы от умерших". Ладно, допустим, кое-какие сигналы
имеют место. Но это на самом деле - не от мертвых, а от нас самих! Мы же
сами себя ни фига не помним. Это уже вопрос оперативной памяти. Нам для
жизни хватает "кэша" первого уровня - и все. Остальное по барабану...
Пьяный Безукладников удрученно мотал головой. Его невнятные попытки
возразить звучали и впрямь как сигнал от умершего.
Если компьютерщики вообще способны умилить Бога, то Ламерчук был
компьютерщиком божьей милостью. Он ухитрялся, нигде не служа, верстать на
домашнем "пентиуме" одновременно с десяток заказных еженедельных газет,
прихватывая пару-тройку журналов. Разложенные где придется газетные
полуфабрикаты норовили перекричать друг друга. Одно издание вещало:
"Губернатор Стилкин - имя нашей надежды!" Другое позволяло себе толстые
рифмованные намеки: "Мафии на выборах нужны подстилки! Под кем вы, Генрих
Стилкин?" Третье сулило моментальный крах "всенародно избранной
оккупационной власти", попутно обольщая "почасовым элитарным досугом в
сауне".
В те дни Безукладников боялся идти домой, возвращаться в свое
неприбранное одиночество, оттягивал уходы. Но, когда холостяк Леня предлагал
остаться переночевать, он сразу же вскакивал и наспех прощался, чтобы,
шатаясь, бежать к себе, на улицу Кондукторскую, словно его там ждут не
дождутся...