"Игорь Сахновский. Человек, который знал все" - читать интересную книгу автора

ртом, - хотите совет? Не выходите замуж за Тимофеева! Он вас пьянством
замучит. Вы будете на восьмом месяце, с вот таким животом, а он - в запоях.
Через два года разбежитесь". Надя отвечала философски: "А куда деваться?"
"Тоже верно", - грустил Безукладников, беря во внимание, что все четыре
Надиных мужа будут пить одинаково много.
В маленький, похожий на аптечный склад офис Немченко он прибыл ровно в
десять, подгадав такое время, чтобы Сергей Юрьевич еще доедал дома Иринины
гренки, а его секретарша уже красила ресницы на рабочем месте. От своей
неудобной наволочки Безукладников избавился, сказав как можно строже:
"Директору - лично в руки. Он знает, для чего!" Секретарша лишь приподняла
брови. Когда приехавший через полчаса Немченко стал допытываться, как
выглядел посетитель, она уверенно ответила: "Симпатичный мужчина, только
очень запущенный". Приблизительно так же она описывала всех и каждого:
Лучано Паваротти - "симпатичный, только очень толстый", Михаил Горбачев -
"симпатичный, только очень лысый".
Сергей Юрьевич был потрясен. Еще до того как заглянуть внутрь, он узнал
наволочку. Точно такие же, голубоватые, с двухцветной бледной полоской,
запасливая Ирина, перебираясь к нему жить, захватила с собой.
Он спрятал деньги в сейф и уехал домой, сказавшись больным. Все
последнее время он и вправду чувствовал себя скверно. Бизнес выглядел почти
погибшим, Ирина - охладевшей. Но страшней всего угнетал неподъемный долг с
пристегнутой к нему угрозой Шимкевича. Сергей Юрьевич ощущал себя
удавленником, который уже засунул голову в петлю и теперь ждет, когда
Шимкевич вышибет из-под ног табуретку. Деньги, чудом приплывшие неизвестно
откуда, могли стать спасением. Если бы за этим не стоял какой-то дьявольский
умысел - ловушка, недоступная уму.
Дома, незаметно от Ирины, он снова разглядел наволочку и обнаружил
пришитую в углу, с изнанки, метку с линялым номерком из прачечной. Подушка,
на которую Немченко прилег поболеть, была одета в те же цвета. Когда совпали
и номера меток, он решительно приуныл. Доказанная непонятность как бы
усиливала угрозу.
Возвышенной любовью Сережи Немченко со школьных лет была легкая
атлетика, точнее, прыжки в высоту. Хотелось, чтобы жизнь походила на спорт,
с понятным и справедливым законом: где усилие - там результат. Новое
усилие - новый результат. Но, по некоторым признакам, жизнь была намного
хуже спорта. Она выкидывала какие-то подлые случайности, капризничала,
нарушала прямизну углов, оказывалась нелетной, как погода. Противопоставить
ей Сережа мог лишь свою атлетическую фигуру, которой чистосердечно гордился,
и спортивные навыки. Однако в самые темные, невнятные моменты, когда жизнь,
попросту говоря, плевать хотела на его фигуру и навыки, требуя чего-то
другого, он уходил в домашнее подполье, ежился, пережидал.
Следы указывали на бывшего Ирининого мужа. Но если даже поверить на
минуту, что этот нелепый, ничтожный субъект смог раздобыть такое количество
денег, то с какой стати он будет их дарить сопернику, более сильному и
счастливому? От размышлений делалось еще хуже. Ясно было одно: жизнь
продолжает оставаться мучительно, издевательски непонятной, и он опять в ней
что-то упустил.
Сергей Юрьевич решил хотя бы неделю отсидеться.
Днем позже Коля Шимкевич закатил в своем офисе небывалую, неслыханную
истерику - разбил и растоптал два телефонных аппарата, одну напольную вазу,