"А.Сахаров(редактор). Николай II (Том II) ("Романовы" #21) " - читать интересную книгу автора

обцеловали его, благо, что встреча была неофициальная. Расселись по
автомобилям и отправились в Александровский дворец.
Окруженный детьми, он быстро прошел в сиреневую гостиную Аликс. Любимая
бросилась ему на шею, он утопал в блаженстве. Наконец все расселись и
приготовились слушать его рассказ о свадьбе в Берлине. Но, к своему
несчастью, за что он себя потом корил целый день, он предварил свой рассказ
о событиях в Берлине сообщением о том, что к ним на обед перед неожиданным
отъездом в Англию, к сестре королеве Александре, пожалует Maman.
У бедной Аликс от такого известия сразу же страшно разболелась голова и
ее перестали интересовать детали свадьбы ее родственников и даже встреча в
Берлине с английским Georgie[19], королем Англии и ее двоюродным братом,
которого она очень любила. Она даже не смогла выйти к обеду, на который
кроме старой государыни прибыли сестры Николая Ольга и Ксения со своими
супругами - принцем Петром Ольденбургским[20] и великим князем Александром
Михайловичем - любимым молодым дядей, сверстником царя.
И снова Николаю пришлось рассказывать своим близким патетические и
комические детали свадьбы дочери германского императора, передавать приветы
европейских родственников, собравшихся на столь мирную и добрую церемонию в
дни, когда по миру поползли зловещие слухи о надвигающейся войне. За столом
поговорили и об этих слухах, вспомнив, что прав был Николай, когда не дал
втянуть Россию год тому назад в эту вечную драку на Балканах...[21]
После кофе, поданного в библиотеку, всем обществом, разумеется без
Александры Федоровны, которая не вышла из-за головной боли и к кофе,
отправились на станцию провожать Марию Федоровну. Экспансивная маленькая
датчанка, покидая детей и внуков, даже всплакнула, входя в свой салон-вагон.
Но чтобы никто не заметил злого выражения ее лица в тот момент, когда она
окончательно поняла, что Ники не сдался и никакой милой беседы с его
согласием на все пункты ее требований так и не будет, "Гневная" закрыла лицо
платочком и промокнула им слезы ярости.
- А почему бабушка плачет? - наивно спросил Цесаревич, но не получил
ответа. Такое выражение гнева Марии Федоровны было понятно только Николаю.

3

Широкие плицы колес пассажирского парохода "Межень" равномерно колотили
волжскую воду, толкая судно вверх по течению. Далеко позади остался Нижний
Новгород с его истинно волжским, то есть безбрежным, купеческим радушием,
роскошными подарками волжских судовладельцев всем членам Семьи, дежурным
визитом в Дворянское собрание и освящением нового здания Государственного
банка. Государь заложил памятник Минину и Пожарскому, который, судя по
выставленному тут же макету, представлял собой нечто среднее между
московским, уже стоящим на Красной площади, и великоновгородским
"Тысячелетию России".
Здесь, в Нижнем Новгороде, после Владимира и Суздаля поездка
окончательно приобрела чисто семейный характер. Аликс и дочери осматривали
храмы и бывали в благотворительных заведениях. Николай и Алексей общались с
духовенством и должностными лицами, принимали депутации волостных старшин и
крестьян. Особый восторг отца и сына вызвали по-настоящему бравые, как на
картинке, с горящими от любви к царю и Цесаревичу глазами солдаты
Екатеринбургского и Тобольского полков, прошедшие церемониальным маршем.