"А.Н.Сахаров Дипломатия Святослава (djvu) " - читать интересную книгу автора

союзниками Руси. Данный вывод В. Т. Пашуто сделал на основании известия
Асох'ика и отметил, что "это был крупный дипломатический успех
Святослава"71.

Лишь после победы греков под Аркадпопоием и заключения соглашения, в
основе которого лежало обязательство византийцев платить Руси дань,
военные действия были остановлены и Святослав ушел за Балканы72.

Дальнейший ход событий автор изложил в соответствии с известиями
Льва Дьякона.

Нам представляется важным в свете изучаемой темы обратить внимание
на замечание В. Т. Пашуто о привлечении Цимисхием на свою сторону в ходе
военной кампании 971 года части болгарской знати и печенегов73.

Работы зарубежных историков

В зарубежной историографии также наблюдается эволюция взглядов на
личность Святослава: изображение его норманнским воителем-авантюристом
сменяется более глубокими оценками, включающими признание больших
государственных заслуг русского князя. Эволюция эта произошла в основном
под влиянием работ советских историков.

Что касается концепций внешней политики Святослава в зарубежной
историографии XIX века, то они мало чем отличаются от концепций
Карамзина, Соловьева, Иловайского и других отечественных историков.

В значительной зависимости от сведений Льва Дьякона оказался в
данном вопросе чешский историк И. Иречек. Он считал, что во время первою
похода Святослав действовал по наущению греков, а предпринимая второй
поход в Болгарию, уже действовал "не как союзник византийцев, а ради
собственных интересов", то есть ради завоевания страны, которое и
осуществил, пленив болгарского царя. Затем на смену русским завоевателям
пришли греки, уничтожившие болгарскую государственность. Болгария как
единое целое противостояла этим враждебным ей силам71.

В конце XIX века французский византинист Д. Шлюмберже высказал мысль
о том, что внешняя политика Святослава не была самостоятельной, что он
стал случайным орудием византийской политики, а сам русский князь являлся
типичным воином-завоевателем, державшимся в Болгарии лишь путем насилия.
Никифор Фока в поисках союзника против болгар остановился на нем просто
потому, что Русь была далеко и менее опасна для империи, чем печенеги или
угры2.

В первой трети XX века сходная точка зрения нашла отражение в ряде
работ группы буржуазных болгарских ученых и английского византиниста С.
Рэнсимена.

М. Д. Дринов одним из первых в болгарской историографии откровенно
противопоставил болгаро-византийский союз русскому нашествию, хотя такого