"А.Н.Сахаров Дипломатия Святослава (djvu) " - читать интересную книгу автора

говорит Скилица), Лев Дьякон отмечает, что после победы над руссами
Цимисхий отозвал магистра в Малую Азию на подавление мятежа Варды Фоки, а
был тогда Барда Склир "начальником фракийских войск", остановившим
быстрое продвижение руссов53. Бившийся ранее с руссами во Фракии патрикий
Петр, герой взятия Антиохии, исчез со страниц византийских хроник. Кроме
того, следует обратить внимание и на разницу в действующих лицах в
сражении под Аркадиополем и в битве, о которой сообщают "Повесть
временных лет" и византийские источники. Летописец говорит, что во главе
руссов стоял Святослав, сама битва, по мысли автора, имела решающее
значение. Именно в связи с победой Святослава в этой битве возник вопрос
о мирных переговорах и о дани как об основном условии мира. Иное значение
придают византийские хронисты битве под Аркадиополем. Там лишь говорится
о победе Варды Склира, гибели некоего русского вождя. Таким образом,
очевидно, что в византийских хрониках и русской летописи речь идет о
совершенно различных сражениях, после которых и определилась линия
враждующих сторон на заключение мира. В этой связи сообщение русской
летописи о дани как условии мира, которое проходит красной нитью через
летописный текст, представляется вполне достоверным. Это известие
соответствует и сообщению Льва Дьякона о том, что еще до начала военных
действий руссы потребовали огромный выкуп за захваченные города, в
котором греки отказали (русская летопись также говорит, что поначалу
греки "не даша дани", что и вызвало войну), и о возвращении Руси по
условиям мира 971 года статуса "друга" и "союзника" империи (об этом
сообщает и Скилица), что предопределяло выплату со стороны Византии
регулярной дани.

Русская летопись, как Лев Дьякон и Скилица, сообщает о распаде на
последнем этапе войны антивизантийской коалиции ("А Руска земля далеча, а
печенези с нами ратьни, а кто ны поможеть?" 54). Не зная ничего о
последних боях Святослава с Цимисхием, русский летописец "посылает"
Святослава в Переяславец.

В одинаковых тонах и Лев Дьякон, и русская летопись сообщают о той
радости, которую испытал византийский император при известии о
предложении мира со стороны руссов. И русский автор, и византийцы
одинаково передают смысл заключенного мира. "Хочю имети миръ с тобою
твердъ и любовь"55, - передает Святослав через своих послов. О
возвращении Руси в стан "друзей" и "союзников" империи свидетельствуют и
византийские хроники. Смысл этих понятий весьма близок. И конечно,
гораздо подробнее, чем византийцы, летописец передает форму мирных
переговоров, которая, как мы видели раньше, является стереотипной. Он
помещает полный текст договора, логически вытекающею из этих переговоров,
известие о которых поэтому выглядит достоверным.

Наконец, русская летопись сообщает о зимовке Святослав Белобережье,
о которой умолчали византийские хронисты, для них важен лишь факт гибели
русского князя на порогах, который также хорошо известен летописи.

Мы можем также обнаружить хотя и не столь очевидные, но весьма
интересные совпадения отдельных положений византийских хроник и летописи.