"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автора - А что? Ты думаешь, тебя за это теперь вызовут.
- Нет! Простите, Клава, я не могу... Вы же знаете: у меня другой Б-г. - Бог у всех один! А если твой лучше, сходи к своему! - Это только все гои рисуют идолов и украшают храм, а у евреев Б-г в сердце. - Вот, вот. За это вас и не любят, - потому что вы гордые... чересчур... - Спасибо, Вам... - Спасибо. Что, "спасибо". - Спасибо... - Повторил он снова, еле слышно. - Ты совсем пропадешь, Абрам. Николай, так хоть без вести пропал... Знаешь, что я думаю... может, он еще объявится, он ведь такой... - она замолчала и вздохнула... - так, может, он еще объявится где-нибудь... может, в плену был и боится назад ворочаться, знаешь... - Я пойду, да и Вам пора на базар с молоком. - Если бы твоя Сара посмотрела на тебя, она бы не была довольна. Ты зря так. Так не проживешь. Ты же умный. Может, в школу обратно вернешься? Учить?.. - Но он уже ничего не слышал. Имя жены увело его так далеко назад, что голос Клавы туда не доносился из будущего, и вся эта улица с кривыми заборами и заколоченными домами была совершенно холодной и неродной. Он ее такой не знал. Пока на ней было пусто, он вернулся в дом, затворил двери, прошлендрал в комнату и опустился на табуретку. "Все, - решил он, - Больше здесь не могу, действительно сойду с ума". Он снял со стены последнюю и единственную фотографию, запихнул рамку за пазуху, вытянул из заветной щели тонкий сафьяновый бумажник с писулькой вместо паспорта и посмотрел в окно. К нему уже привыкли за несколько месяцев, что он вернулся. Величко, знавший вздохнул: "Надо ж, как вышло, сколько невинных"! Он помог даже отыскать кое-что из бывшей мебелишки у соседей... Абрам осторожно вышел на гнилое крыльцо, чуть притворив дверь, прошел на зады к собачьей конуре, снял с крюка внутри Лиркин ошейник, скомкал его в карман, оглянулся, неожиданно ловко перемахнул закачавшийся и заскрипевший низенький заборчик из продольных ошкуренных кривых осинок и легко пошел через луг наискось к ветхому мостику. Чужие никогда не ходили в эту сторону - тут можно было и не вернуться назад, с болотами шутки не шутят. Он шел споро, иногда подбирая полы пальто, и в такт его шагам, перепрыгам через кочки и с бугорка на бугорок в нем проклевывалось что-то свежее, крепкое и испытанное: Но ста-рость - э-то Рим, ко-то-рый Вза-мен ту-ру-сов и ко-лес... "Надо было Клаве сказать". Он не знал, зачем и что надо было сказать Клаве. Она была единственной ниточкой с прошлым, и казалось иногда, что вслед за Клавой из ее дома выйдет Сара с блюдечком соли или стаканом молока, которого по - соседски... Не читки требует с актера, А полной выкладки всерьез. "Зачем я ему читал Пастернака?! Зачем?!" - Разозлился он. - "Впутал в такую мразь! Этому подонку! Читал! Стихи! Не какого - то там Луговского, Тихонова, а стихи! Зачем?"... И когда их уводили всех, так она же спрятала нашу |
|
|