"Михаил Садовский. Фитиль для керосинки" - читать интересную книгу автораи она часто и громко вздыхала.
- Бобе, бобе, что ты?- подскочил Гершель, и она, прижав его к себе, только прошептала: - Зиц штилер гейд унд швайг, нареле!33 Я не плачу, это все Ада... вот слушай, слушай, и она пропела вместе с певицей следующую строчку: "Вос ир лерент уйс!" Все, что вы выучили, - перевела она! - Что выучили? - переспросил Гершель. - Все! Тихо! - оборвала его бобе и прижала к себе. - Но послушать спокойно им не дали. Вернулась дочь с работы и включила свет. - Что такое, мама? Что случилось? Ты опять расстраиваешься - тебе нельзя волноваться, я тебе как врач говорю! - Бобе опустила голову и стала сматывать клубки штопки. - если у нее, правда, будет концерт в зале, я тебе куплю билеты и на такси отвезу! Что случилось?! - Ничего! Это моя молодость плачет - старости уже ничего не нужно... но хорошо знать, что не всех убили, зарезали и сожгли... она уцелела и не боится, а может, и боится. Когда всех в театре пересажали, и его закрыли, она еще совсем молодая была, и до нее руки не дошли просто - я старая еврейка, но не идьетка... театра нет. - Мама, люди устали бояться... - Устали? Слава богу, твой отец во время умер и не видел всего этого... как это артист может стать шпионом, если он поет... - Ты накликаешь на нас! Тебе мало было... - Да. Аваде, конечно. Чтобы дома нельзя было говорить на своем языке... - Можно, можно... но китайцы говорят, что не надо дразнить дракона... - Откуда ты знаешь, что говорят китайцы, если ты уже забыла, что говорят - О! Они уже столько наговорили, что на всех хватит! - Таки, слава Богу, что твой отец умер! - Мама, я прошу тебя! Я тебя очень прошу: хватит! Тут же ребенок! - И что? Пусть он слушает. Он же может слушать песни. Он такой музыкальный мальчик. Ада ходит заниматься к Татьяне Исааковне, она едет через весь город. Ты разве не знаешь? - Знаю, знаю, мама... - Она знала, как и все в их квартире, - а что можно утаить в коммуналке, - что в тот день, когда закрыли театр, Ада пришла сюда к ним, и Татьяна Исааковна никуда ее не отпустила. Сначала она ночевала у нее, потом жила у каких-то дальних родственников на даче, вернее было сказать, не жила, а пряталась, будто можно было спрятаться от "них", если бы им надо было ее найти. Но не попадаться на глаза - это тоже большое дело. И она не попадалась. Чем она жила, кто ее кормил, кто брал на себя смелость прятать ее у себя?.. но в конце концов человек не может весь свой век просидеть в подвале, и ее вытащил на свет режиссер другого театра, может быть, за талант, а может быть затем, чтобы добрым делом уравновесить свои грехи. Кто знает, что творится в человеческой душе. И она играла потихоньку маленькие роли, чтобы не бросаться в глаза... до лучших времен... кто знает, когда они наступят?!. Тогда она не репетировала с Татьяной Исааковной. Нет. Это уж было бы слишком! "Не надо дразнить дракона". Но всему приходит конец, вот теперь уже другое время, и не станут сажать за то, что ты дома поешь еврейские песни. Не станут, хоть и будут сигналы... может быть, и не из их коммуналки, зачем плохо думать о соседях. Что с того, что они одной судьбы!? Разве не соплеменник за тридцать серебренников... но ведь и под окном тоже |
|
|