"Екатерина Садур. Дети лета тише воды и ниже травы " - читать интересную книгу автора

- В милиции? - оживилась алкашка.
- Утром забрали у метро, - утешали мы. - Сами видели.

А напротив, в тесном платье с глухими пуговицами под воротником сидела
бабка Сонечки Зубарчук Софья Марковна и Просто Бабка Зеленой Мухи.
- Все бы детям бегать, - говорила Просто Бабка. - Все бы щекотать землю
маленькими ножками.
- Все бы щекотать... - повторила Софья Марковна.
И обе потянулись вперед, чтобы быть к нам поближе, заулыбались. Бабка
Сонечки даже приподнялась слегка и уперлась острыми коленями в расшитую
юбку, а все равно не видит, как мы сидим и курим с алкашкой с улицы
Жолтовского.
Они сидели в темном воздухе от тени и жары, и их тяжелые голоса только
слегка поднимались над ними. Голос Софьи Марковны был крепким, как старые
духи, а голос Просто Бабки - под подогретое молоко. Но мы плохо слышали, о
чем они говорят, потому что не было ветра, чтобы сдуть их слова и через пруд
перенести к нам.
- У меня был брат, - вспомнила Просто Бабка. - Мне семнадцать, а он -
маленький. В деревню немцы вошли, лето, а они в сапожищах. Брат побежал на
улицу, легонький, а крыльцо под ним скрипит, раскачивается в разные стороны,
как будто не пускает...
Софья Марковна много курила, поэтому на лавку к ним ни-
кто не садился. Просто Бабка, привыкшая к дыму, отворачивалась иногда в
сторону и громко кашляла или поправляла выгоревшее платье с пятнами пота под
мышками.
- Немец говорит: "Гансик, поди сюда!" "Я не Гансик, - отвечает брат -
знал, что пришли враги. - А ты свинья!" Тогда тот немец застрелил его.
Другой немец с ним стоял - тихий. Сядет где-нибудь и играет на губной
гармонике: пилиг-пилиг, а вечером приносит тушонку и сало. А у самого лицо
чужое, постылое. Все другие немцы далеко, а этот сам приходит, совсем
близко. Вот мы его и ненавидели...
И вдруг среди лени и жары подул ледяной пронзительный ветер, сдувая
жару. Старухи передернулись в тени, как проснулись.

К нам Сонька подошла, Шерстяная Нога. Совсем как бабка, воспитанно
покашливает, прежде чем начать говорить.
Мы - ей:
- Будешь курить?
Она - нам:
- Конечно! - и берет у нас окурок, выставив мизинец с накрашенным
ноготком. - Про желтые шторы знаете?
- Конечно! - говорим.
- Про шторы? - заинтересовалась алкашка. Она не знала.
- Как же, - начали мы. - В одной семье была бабушка, и вот однажды она
умерла.
- Так-так, - слушала алкашка.
- Перед смертью она говорит: "Дорогие мои! Не покупайте желтые
шторы..." Через несколько дней они пошли в магазин за шторами, а там были
одни желтые. Они не послушались бабушку и купили их. Ночью дочка слышит:
"Девочка, девочка, встань с кровати!" Она встала. "Девочка, девочка,