"Екатерина Садур. Дети лета тише воды и ниже травы " - читать интересную книгу автора

- Тополиный, - отвечала Света. - Наш враг!
И гневно бросала спичку в стелющийся пух. Все мы замирали, глядя, как
бежит пламя, только одна Зеленая Муха торопливо говорила, как будто жужжа, и
у нее была зеленая кофточка по талии. Пуговицы она открутила и отдала
нам -каждому по пуговице. Мы носили их в спичечных коробкагх.
Однажды на Патриарших Прудах Зеленая Муха нам и говорит:
- Невеста с удочкой!
Мы тут же побежали к воде - посмотреть, а у воды пенсионеры удили
мальков, и с ними сидела Соня Зубарчук в белом платье с розовым воротничком,
а из-под юбки у нее торчали тоненькие ноги в острых коротких волосках. Но
она совсем не переживала.
- Когда вырасту, - говорила нам безмятежно, - все волосочки
повыщипываю. До одного. А сейчас мне что, замуж выходить? Кто сейчас на меня
смотрит?
Мы сидим, поем, и тут к нам подошла одна не очень старая алкашка в
белой футболочке и тренировочных штанах и в кедах, с красными мячами на
лодыжках. Она попросила в долг три рубля. Тогда мы спросили:
- Извините, конечно, но кем вы приходитесь Дмитрию?
Она упала на скамейку, чуть не промахнулась.
- Не ваше дело, - говорит. И закинула ногу на ногу.
От нее пахло зелеными листиками, легко, совсем как от девушки.
- Как же не наше? - дерзили мы. - Когда мы ломаем ему сирень на улице
Адама Мицкевича и даже как-то пробовали сломать каштан, но такие букеты
никто не покупает - неходовой товар!
Тогда она сказала:
- Я младше Дмитрия на пятнадцать лет, и когда я была вот такой, - она
показала рукой свой бывший рост, совсем как мы, - он был молодой мужчина и
воевал на войне. А когда мы познакомились, он был уже без ног.
И она опять показала наш рост. А потом вдруг спросила:
- Закурить не найдется?
У нас не было, но мы прошлись по урнам и быстро насобирали бычков.
- Сигарета держится двумя пальцами, - сказала нам алкашка.
- Так удобно? - спросили мы.
- Так шикарно, - объяснила она. - А сейчас, дети, три-четыре: зажгли
спички, поднесли к сигарете и закурили...
Сидим на лавочке, курим с алкашкой.
- Почему вы такая? - говорим.
- Какая?
- Такая, - объясняли мы. - Такая печальная.
- Потому что он у этой... - и жалобно потянулась к нам.
- У кого? - не поняли мы.
- У этой, - ревниво повторила она, так, как будто была совсем
девушка. - У белесой из магазина.
- Вы так говорите, - засмеялись мы. - Как будто бы вы молодая!
- Да что там! - махнула рукой алкашка. Сигарета чуть не выпала. - У нас
так всегда. Он уезжает на своей каталке, а я - совсем одна. - Она указала
рукой на узкое свое старушечье горло: - И здесь такое большое, такое тяжелое
рыдание, что совсем не может вырваться. Вот я с ним и хожу все дни
напролет...
- Он не у белесой, - сказали мы. - Он в милиции.