"Герман Садулаев. Одна ласточка еще не делает весны " - читать интересную книгу автора

значит, что он болен. Например, я надеюсь, что не сумасшедший, но регулярно
консультируюсь у психотерапевта. У меня есть хороший знакомый доктор в
Москве, я позвоню, он порекомендует, к кому обратиться в Грозном.
В кабинете у доктора мягкая мебель, большое окно занавешено тяжелой
шторой. Мы сидим полукругом, полумесяцем; мама и этот мужчина, лет сорока, с
бородкой, разговаривают при мне. Мама рассказывает. Роды были тяжелыми,
детскими болезнями переболел, как все, со сверстниками почти не играет,
часами сидит в своей комнате, читает или рисует. Читать начал с четырех лет,
старшие сестры научили, играли с ним в школу. Покупала детские книги, их не
любит. Читает все время про войну. Особенно про военную историю, с
подробными описаниями и планами сражений. Потом рисует то, что прочитал. Вот
только странно, почти всегда наоборот. Мама показывает рисунки. Про сражение
при Каппах, римские войска построены по-другому, и Ганнибал терпит
поражение. Под Аустерлицем, гусарский полк в тылу у французов. В битве под
Сталинградом Паулюс выходит из котла. А еще, самое странное... Мама
показывает карты.
Атлас Северного Кавказа. Чечено-Ингушская АССР, Северная Осетия,
Дагестан, Кабардино-Балкария. Карты исчерканы карандашами, синим и красным.
С севера на юг - длинные синие стрелки, короткие красные стрелки с юга на
север, двойное двухцветное кольцо вокруг Грозного, крестик под
Урус-Мартаном.
И рассказы. Все дети рассказывают о том, как они "были взрослыми".
Мальчик по соседству, когда взрослые пугают его, говорят, что, если он будет
баловаться, они отдадут его волку, говорит: "когда я был взрослым, я убил
волка". Но наш, наш рассказывает все время о войнах.
Мужчина с бородкой обращается ко мне. Спрашивает, что на рисунках.
Дружелюбно улыбаясь, предлагает рассказать, что самое интересное я помню.
Мне хочется сказать ему, про то, как волнующе ожидание в засаде с кремниевым
ружьем, прижатым к плечу, о том, как стучит пулемет "Максим", почти как
транспортеры на совхозном току, про то, как... Но я молчу, я ничего не
рассказываю. Почему-то я понимаю, что лучше промолчать. Хотя мне так хочется
рассказать кому-нибудь о том, как это больно, умирать от стрелы кочевника,
пронзившей горло.
Потом психотерапевт говорит с мамой. Успокаивает, все в пределах
акцентуации, патологий нет. Насколько я понял, деменция отсутствует.
Возможно, родовая асфиксия повлекла к частичному поражению головного мозга,
есть склонность к шизофрении, но, будем надеяться, что с окончанием
пубертатного периода все нормализуется. Если мама просит, психолог поясняет
термины. Конфабуляция? Конфабуляция - это мнимая память, больной принимает
свои фантазии за воспоминания.
И, если у мальчика такая склонность к военному делу, может, отдать его
в Суворовское училище?
Под конец, доверительно: в последнее время много странных случаев. Ко
мне привозили мужчину, умного, спокойного, рассудительного. Отказался
переезжать из села в Грозный, где ему давали квартиру. Родственникам сказал,
что Грозный - мертвый город, что он будет разрушен до основания...
Мама договорилась привезти меня еще раз, через месяц. Но через месяц
доктора уже не было в Грозном. Нам сказали, что он спешно поменял квартиру и
уехал куда-то на север.