"Микола (Николай Федорович) Садкович. Мадам Любовь " - читать интересную книгу автора

- Нет, серьезно, - Иосиф говорит еще тише, - будто он уже не маленький,
а как Васька, наш полковой найденыш. В красноармейской шапке, с карабином...
Со мной рядом в атаку идет... Понимаешь?
- Ты, политрук, со старухой какой-нибудь посоветуйся. Они всякие сны
мастера разгадывать, а мне как понять? На курсах не проходили.
Иосиф задумался, не слышит командира.
- Может, и в самом деле подобрала их проходящая часть? - В его голосе
слышится не столько надежда, сколько просьба не лишать этой надежды.
- Вполне возможно, - быстро соглашается командир. Он вскакивает с
досок, и его грузное тело заполняет всю землянку. - Подобрали же мы Ваську!
- Если не накрыло бомбежкой, - шепчет Иосиф.
- Ей-богу, Иосиф, - почти кричит командир, - кто кого должен утешать?
Один ты, что ли, такой?.. Да живы они.
На землянку падает снег большими мягкими хлопьями, словно из ваты, как
в театре...


V

Варвара Романовна:

Я умерла в зимний солнечный день сорок второго года. Похоронили меня на
пустыре, за больницей, куда свозили всех умерших от тифа.
Я сама помогала этой нелегкой и печальной процессии. Земля была
мерзлая, окаменелая; чтобы вырыть могилу, полдня ломом долбили, а сил ни у
кого уже не было. Помню, рассказывал нам один человек - даже немцы из-за
сильных морозов просили Берлин разрешить им временно отложить массовые
казни, так как трудно было копать большие могилы, а печей для сжигания
трупов еще не хватало.
- Все же к вечеру мы управились. Насыпали свежий холмик в третьем ряду,
вбили колышек с надписью: "№ 421. В.Р.Каган".
Странно, не правда ли?
Помню, как начались мои похороны...
Позвала меня Владислава Юрьевна к себе в кабинет, дверь плотно прикрыла
и, спокойно так, без всякой улыбки, приказывает:
- Иди, попрощайся с Варенькой Каган... В одном боксе лежали. - Я смотрю
на нее и не могу понять: "Не в себе, что ли, наша пани докторша?" А она
повторяет: - Иди, Семенова, попрощайся и проводи товарищ Каган.
Я испугалась. Первый раз моя фамилия произнесена громко: хорошо, что
никого, кроме нас двоих, не было в кабинете.
Нагнулась к ней, прошептала:
- Владислава Юрьевна, бог с вами... Это ж я и есть... Она остановила
меня:
- Молчи! Бывает после тяжелой болезни провал памяти. Старайся все
вспомнить... Возьми вот и хорошенько выучи... Вспомни свое имя, год, место
рождения.
И протягивает мне паспорт. По всей форме, с минской пропиской и печатью
немецкого управления.
- А Варвара Каган скончалась... Хорошая была женщина, теперь ей ни
скрывать, ни бояться нечего...