"Магда Сабо. Фреска" - читать интересную книгу автора

протеста и не проснувшаяся воля к борьбе - а лишь окончательная капитуляция
несостоявшейся личности.
Магда Сабо хорошо, близко знает мир чопорных и бездушных, осененных
старинными гербами семейств Кемери, Энци и им подобных. В одном из таких
домов золушкой росла ее собственная мать, расплачивавшаяся за "грех"
неравного брака родителей (эта жизнь, эта семья с ошеломительной
откровенностью и большим социальным накалом описаны Магдой Сабо в
"Старомодной истории", изданной летом 1977 г.). В эгоистической, повернутой
лицом только к себе среде венгерской знати - как и в среде тянувшейся к ней,
за ней "безродной" верхушки тогдашнего общества - нечасто рождались яркие
личности, способные воспринять правду миллионов, требующие справедливости и
готовые пожертвовать ради этой правды всем, вплоть до жизни. Нечасто, но
рождались, что, разумеется, естественно, как естественно и то, что не на
свою среду они оказывали влияние, а напротив, становились в ней изгоями,
отщепенцами даже в. глазах семьи. Не просто этот факт отмечает Магда Сабо,
создав на страницах "Лани" образ смелого и самоотверженного юноши Эмиля
Граффа, студента-подпольщика, противника войны и фашизма, а то, как
проявляется нравственный - безнравственный - облик этой среды через
столкновение с новым.
Впрочем, Магда Сабо умеет и в этой среде увидеть большое число
психологических вариантов. Наиболее интересен среди них образ Ангелы,
которая явно входит в число так или иначе приспособившихся и все же остается
в глазах окружающих "голубым ангелом", детски-невинным существом. Ангела -
антипод Эстер. Суровая школа жизни и собственная активность научили Эстер не
ждать милостей, полной мерой расплачиваться за все, но зато и ожесточили до
крайности. Но Ангела - святая наивная Ангела - напротив, привыкла, что все
дается ей само собой, считает это чем-то вроде закона природы и потому умеет
лишь брать от жизни, ничего не давая взамен. Магда Сабо показывает: позиция
(пусть бессознательная) невмешательства в дела мира в конечном счете есть
эгоизм и душевная инфантильность, в каком бы невинном виде это ни
проявлялось.
Ангела - паразитическое растение на теле жизни, и только. Но
хамелеонству, циническому приспособленчеству Магда Сабо отводит самое
позорное место, она нетерпима к нему и в личном и в общественном проявлении,
справедливо считая, что для людей, одержимых этим пороком, нет и не может
быть ничего святого, что одним только их прикосновением оскверняются самые
прекрасные и благородные чувства, идеи и цели. Оттого-то не находит она
смягчающих красок для Приемыша - племянника, пригретого старым священником
Матэ, который беззастенчивой ложью, обманом пытается протоптать себе дорожку
в партию; оттого лишь выслуживание перед властью угадывает в поступках
"красного попа" Ласло Куна, видя жестокое его своекорыстие и нечистые
помыслы в его личной жизни ("Фреска"); оттого так явно разделяет презрение
Эстер Энци к ханжески-скорбной семейной группе, окружившей мемориальную
доску с именем Эмиля. В 1962 году Магда Сабо еще раз вернется к этой теме в
страстной пьесе "Разоблачение", твердо убежденная, что ханжество и цинизм,
как крайние степени общественной и личной аморальности, необходимо
разоблачать во всеуслышание, чтобы они не отравляли жизнь общества.
В творчестве Магды Сабо возникает также, многократно и разносторонне
освещаемый, вопрос взаимопонимания поколений. Должно быть, еще со времени
тургеневских "Отцов и детей", но особенно сейчас, во второй половине XX