"Магда Сабо. Бал-маскарад" - читать интересную книгу автора

Привычным! До сих пор она помнит голубые глаза Банди Секера!
Директриса танцует вальс. Как ей только не стыдно, в ее-то годы! Бицо
тоже танцует - пригласил Рэку, она вне себя от радости. Еще бы! Танцевать с
учителем! Бросают конфетти, веселятся, завтра у всех только и разговоров
будет, что о бале.
Луизе чуть не стало дурно, когда Маска шепнула ей, что это она, Медери.
Зачем она делает все это? Неужели это и есть та самая романтика, о
которой нынче твердят молодежи? Оттого она так популярна? Теперь она снова
часто видит Еву с мужчиной, тем самым, с которым она встречалась осенью, с
фотографом. Он работает в фотоателье, которое находится в доме Луизы, как
раз под ее квартирой. Вчера они шли уже под руку, на пальто Медери
красовался букетик из подснежников.
А все-таки лучше пойти домой. К чему оставаться здесь? Завтра все
явятся на уроки неподготовленными, директриса на стороне нового направления,
профессиональных знаний ей уже мало, она требует от воспитателей чего-то
еще. А Луиза - Луиза умеет работать, а танцевать она не обучена и
развлекать - тоже. Никогда не будет она с детьми запанибрата. Ребенок должен
учиться и быть послушным. Ведь не потребуют же взрослые, чтобы дети росли
строптивыми и нехорошими.
Она пойдет сейчас домой. Дома и поужинает, не нужны ей все эти
сандвичи, хоть бы сейчас и подошла какая-нибудь мамаша с угощением, она все
равно отказалась бы - что за идея! Мими, конечно, ест уже третий сандвич, а
сколько уплели дети!... Она пойдет домой, поджарит тосты, вскипятит чай,
подготовится к завтрашним урокам... Подготовится! Да ведь у нее весь
материал как на ладони. Но все-таки она разработает новый план урока, потому
что каждый класс всегда несколько иной и по новому плану работается лучше.
Потом послушает радио, конечно, не этот отвратительный джаз, - она поищет
что-нибудь Баха, Моцарта...
Музыка очень успокаивает. Отец тоже любил музыку.
Успокаивает... А почему, собственно, ей нужно успокаиваться?
Она ведь вовсе и не взволнована. Это новое педагогическое направление -
что же, она видит, понимает его, принимает к сведению. Она честно признает,
что ничего ужасного здесь не произошло, - но у нее не лежит к этому душа,
она не одобряет таких фокусов, пусть этим занимаются те, кто любит это, кому
это по вкусу. Несомненно, многие уйдут отсюда парочками.
Беспокоиться об этом не к чему, не стоит. Ее по-своему ценят, однажды
она получила даже премию за педагогическую работу, чего же еще? Как-нибудь
доживет жизнь. Ее вечера наполнены тенями, множеством теней - вечером,
напившись чаю, она может выбирать между ними...
Она может думать о маме, которая исчезла куда-то, да и не была ей
никогда настоящей матерью; может думать об отце, вспоминать его лабораторию,
горьковатый дымок его сигары и может думать еще о Виоле, которая погибла во
время войны. Кто поймет ее, эту Виолу, - иногда просто думается, что она
сошла с ума: Виола, совсем уже старуха, спрятала у себя двух совершенно
чужих ей людей, которые скрывались от фашистов, и за это ее убили.
Какое воспоминание! Тень убитой... Виола, с узеньким лицом, с робкими
полными губами... Когда Луиза видела ее в последний раз, Виола уже работала
на фабрике, и это тоже шокировало, это было возмутительно, непостижимо, так
же как и многое другое - почему, например, она сбежала от них и, несмотря на
отцовский запрет, вышла замуж за этого ужасного подручного маляра, который