"Магда Сабо. Бал-маскарад" - читать интересную книгу автора

Про себя она посмеялась над этим немного. Иногда папа самую-самую
чуточку старомоден. Конечно, тетя Ева уже заметила это. Но папа поддается
воспитанию. Все люди поддаются воспитанию, даже самые старые, говорит тетя
Ева. Ничего, потом. Времени хватит.
Папа действительно поговорил с бабушкой, в тот день бабушка разбила
пепельницу - впервые с тех пор, как Кристина знает ее. У нее так дрожали
руки, что она уронила пепельницу. Бабушка сдалась не сразу, ее пришлось
долго убеждать. "Она в тысячный раз готова слушать, что мы и без нее
справимся, - думала Кристи. - Бабушка очень порядочный человек, у нее такое
чувство ответственности".
Прошло три дня, прежде чем папе удалось убедить бабушку; возражения у
нее иссякли, она уединилась и села сочинять письмо. Дядя Бенце вместо ответа
явился из Цегледа сам, и тот субботний вечер был веселым и праздничным,
самым веселым и праздничным из всех, какие помнила Кристи. Бабушка и
обручальное кольцо получила, настоящее золотое колечко, и глаза у нее тоже
стали золотистые - просветленные и сияющие радостью.
Если они поженятся на следующей неделе, тогда, значит, дядя Бенце не
согласился все-таки ждать до лета, как просила бабушка. И правильно, зачем
откладывать? Бабушке, наверное, неловко, что она уступает ему, она смущена и
растерянна. Милая моя бабушка!
"Ты была всегда ко мне ужасно доброй, - думала Кристина, - а я тебя
никак за это не отблагодарила. Моя благодарность была в том, что я все
крепче цеплялась за тебя, заполняла твою жизнь собой, везде вставала у тебя
на пути. Куда бы ты ни повернулась, везде была я, а я думала про себя, что
это и есть любовь. Исключительно из привязанности я не давала тебе жить, и
видишь, так-таки и отняла у тебя два прекрасных года: ведь дядя Бенце стал
заговаривать с тобой о женитьбе, когда я была еще в шестом классе. Иди же,
ты свободна! Никогда больше не буду я думать, что люблю кого-то, если делаю
этого человека рабом, если подавляю его, становлюсь для него обузой.
Любовь окрыляет. Если любишь кого-то, дай ему крылья! Сама я не знала
этого, но меня научили. И если мне удалось это, тогда, может быть, удастся и
все, что я задумала".
На площади стояла кормушка для птиц, ее устроило звено Рэки; в
сгущающихся сумерках проскользнули две птицы, одна уселась на верхушку
выдолбленного корыта, другая устроилась у входа в искусственное гнездо и
принялась клевать подвязанный на веревочке кусок сала. "Человек живет не
только для себя!" - кричала тетя Луиза всякий раз, когда кто-нибудь мчался
по коридору, чуть не сбивая с ног встречных. Они посмеивались над этой
фразой, она вошла у них в поговорку. Сейчас эти слова вдруг приобрели смысл,
отчетливый, до слез ясный смысл.
Кристи тряхнула головой, словно хотела прогнать мысли прочь. Это
движение осталось у нее еще с детства, она всегда так делала, когда
чувствовала, что не может больше ломать себе голову, - начинала ожесточенно
трясти своими кудряшками, словно мысль была чем-то реальным, что можно
вытряхнуть из головы, как какой-нибудь предмет. Она встала. Звякнул
колоколец часовенки, затем зазвонили в приходской церкви на площади Орослан.
Пять часов. Если она не поторопится, то опоздает.

III На балу. - Анико великолепна, но ей от этого не много радости. -
Кисовка под маской