"Фред Сейберхэген. Черные горы" - читать интересную книгу автора

Перед ними открыли несколько ворот, сперва - одетые в черное солдаты,
затем - слуги. По мере того, как они проходили один барьер за другим,
вокруг становилось все приятней. Теперь Чап следовал за колдуном по
дорожкам, выложенным плитами и посыпанным гравием, через террасы и
благоухающие сады в убранстве ярких осенних цветов. Они прошли мимо
садовника - кривоногого калеки с лицом, как у покойника, катящегося по
тропинке на маленькой тележке со сложенным перед ним инвентарем.
Последняя преграда, которую они миновали, являла собой высокую
колючую живую изгородь. Чап последовал за лысым колдуном через не имеющий
ворот проход. Они подошли к садовому павильону, пристроенному к низкому
каменному зданию, точнее, к одному из его крыльев; Чапу не было видно, как
далеко простирается дом. Трава здесь была более густая и ухоженная, чем
там где они проходили до этого, и цветы, росшие между двумя мраморными
фонтанами, были ярче и разнообразнее.
К этому времени солнце обогнуло гору. Его лучи пламенем вспыхнули на
золотых волосах Чармианы, когда она поднялась с дивана навстречу своему
мужу. Платье у нее было золотистое с небольшими изящными полосками
абсолютно черного. Грации ее движений было достаточно, чтобы Чап мгновенно
узнал ее.
Ее красота затопила его и почти ослепила.
- Моя госпожа! - Его голос прозвучал хрипло и сухо. Затем он все
вспомнил и пожалел, что стоит перед ней в лохмотьях после полугодового
нищенства.
- Муж мой! - эхом откликнулась она. Журчали фонтаны, и в перезвоне
водяных струй голос Чармианы был точно таким, каким слышался ему в снах
все эти нескончаемые ночи... но нет, он не мечтал о ней. А почему? Он
нахмурился.
- Мой супруг. Чап. - Даже солнечный свет не был таким ярким и не
доставлял такой радости, как ее голос, а в ее глазах Чап прочел то, что
хочет видеть каждый мужчина. Она протянула к нему руки, не обращая
внимания на лохмотья.
Чап сделал к ней три шага, а потом земля ушла у него из-под ног, и
гравий дорожки надвинулся, чтобы ударить в лицо. Он услышал взрыв смеха и
уголком глаза увидел фигуру карлика, который выскочил из своего укрытия в
кустах у дорожки и бросился прочь, издавая довольные вопли.
Чап машинально успел вовремя выставить руки, чтобы предохранить
подбородок и нос. Глянув на свою супругу, он увидел, что ее красота
померкла - не потерялась, не пропала, а затуманилась, словно размытое
изображение в зеркале. Обычно так ее лицо преображал гнев. Как хорошо он
знал этот взгляд. И как он мог его забыть?
Она смотрела, как он поднимается на ноги. Она выкрикивала слова
презрения и ненависти - как часто он слышал их за то короткое время, что
отделяло их первое знакомство от свадебной церемонии. Но тогда не он был
их объектом, конечно; тогда Чармиана не отважилась бы на подобное.
Почему же теперь она выкрикивала все эти оскорбления в его адрес? Они
не задевали и не злили его. У него не было никакого желания ни ударить ее,
ни закричать в ответ. Она его супруга, невероятно прекрасная и желанная, и
он получит ее, и нечего обижаться. Да, да, все это уладится. Просто такой
уж у нее характер.
Чармиана кричала на него: