"Рафаэль Сабатини. Псы господни " - читать интересную книгу автора

осторожности ради он поддерживал с Трессилианами видимость дружеских
отношений, но истинной любви между ними не было. Они всегда были его
соперниками. Их интересы все чаще сталкивались, а теперь Питер вовсе не
собирался поощрять любовь, вспыхнувшую между сестрой и старшим
Трессилианом. Но Джервас припас для него неприятное известие.
- "Роза мира" бросила якорь в Гаррике, - ответил он на вопрос
Розамунд, - и сэр Оливер, наверное, уже дома.
- Сэр Оливер! - эхом откликнулись юноши, и Лайонел повторил с
вопросительной интонацией:
- Сэр Оливер?
Джервас улыбнулся с некоторой снисходительностью и, отвечая на вопрос
Лайонела, рассказал о том, какая и ему, Кросби, выпала честь.
- Королева посвятила его в рыцари одновременно со мной, в прошлый
понедельник в Уайтхолле, - добавил он.
Маргарет стояла, обняв за талию тоненькую Розамунд. Ее глаза сверкали,
а глаза Розамунд были подозрительно влажны. Лайонел радостно засмеялся,
узнав об успехах брата. Лишь Питера Годолфина не обрадовало это известие.
Теперь эти Трессилианы станут еще несноснее, милость королевы даст им
неоспоримое преимущество в графстве. Годолфин ехидно усмехнулся. У него
всегда была наготове такая усмешка.
- Ну и ну! Почести, наверное, сыпались градом.
Джервас уловил насмешку, но сдержался. Он смерил Годолфина
снисходительным взглядом.
- Не так щедро, сэр. Они доставались только тем, кого королева сочла
достойным.
Джервас мог ограничиться намеком на то, что насмехаться над
почестями - все равно, что насмехаться над тем, кто их дарует. Но ему
хотелось продолжить разговор на эту тему. Гордость за свой успех, который
пришел так неожиданно, слегка вскружила ему голову, ведь он был еще так
молод.
- Хочу сослаться на слова ее величества, впрочем, может быть, это
сказал сэр Фрэнсис Уолсингем, что цвет Англии - те двадцать тысяч, что
вышли в море навстречу опасностям и сломили могущество Испании. Таким
образом, сэр, рыцарей всего один на тысячу. В конце концов не так уж густо.
Но если бы в рыцари посвятили всех участников битвы, все равно насмешка
была бы неуместной и глупой: ведь это послужило бы знаком отличия их от
тех, кто доблестно отсиживался дома.
Наступило неловкое молчание. Леди Маргарет досадливо нахмурилась.
- Как много слов и как мало сказано, сэр, - холодно заметил Питер. -
Смысл тонет в потоке слов.
- Хотите, чтобы я выразил свою мысль в двух словах? - отозвался
Джервас.
- Боже правый, нет! - решительно вмешалась Маргарет. - Оставим эту
тему. Мой отец, Джервас, будет рад видеть вас. Он в библиотеке.
Это была отставка, и Джервас, полагая ее несправедливой, рассердился,
но скрыл раздражение.
- Я подожду, пока вы освободитесь и проводите меня к нему, - сказал он
с любезной улыбкой.
И тогда, досадуя в душе, кавалеры, едва кивнув Джервасу, распрощались
с хозяйкой, и Годолфин увез свою сестру.