"Рафаэль Сабатини. Псы господни " - читать интересную книгу автора

Оказавшись в таком достойном высокочтимом обществе, Кросби испытал
чувство гордости и благоговения; он с интересом глядел по сторонам. На
стенах гостиной висело множество картин, но все они были занавешены, яркая
восточная скатерть с пестрым узором покрывала квадратный стол посреди
гостиной; у стен, отделанных деревянными панелями, стояли стулья с высокими
резными спинками, на их красном бархате красовались геральдические щиты. На
каждой четверти щита на красном или лазурном фоне английские леопарды
чередовались с французскими королевскими лилиями. Все стулья были свободны,
кроме высокого кресла с широким сиденьем и подлокотниками с позолоченными
львиными головами.
На этом кресле между двумя окнами восседала спиной к свету женщина,
которую с первого взгляда можно было принять за восточного идола - по
обилию драгоценностей и ярких пестрых украшений. Худобу ее скрывало платье
с фижмами. У нее было ярко нарумяненное, узкое, хищное лицо с тонким
орлиным носом и острый, выдающий раздражительную натуру подбородок. Брови
были насурмлены, и к алости губ природа не имела никакого отношения. Над
высоким и широким, почти мужским лбом громоздился чудовищный убор из
белокурых накладных волос и целого бушеля низаного жемчуга. Многочисленные
нити жемчуга закрывали шею и грудь, будто восполняя былую перламутровую
белизну давно увядшей кожи. Горловина платья была отделана кружевным
воротником неимоверной величины, торчавшим позади, словно расправленный
веер. Он переливался жемчугами и бриллиантами. Драгоценными камнями
сверкало и золототканное платье, расшитое хитроумным узором из зеленых
ящериц. Она поигрывала платочком, отороченным золотыми кружевами,
демонстрируя изумительно красивую руку, которую время пока щадило, и
прикрывая потемневшие с годами зубы: тут уж никакие белила не помогали.
Позади, справа и слева стояли фрейлины королевы, девушки из самых
благородных семейств Англии.
Кросби ранее представлял себе королеву по описанию лорда Гарта.
Портрет дамы, которую любил его несчастный друг, граф рисовал с
несвойственной ему ныне восторженностью, не жалея красок. И Кросби,
явившись на прием, позабыв, что с тех пор, как лорд Гарт лицезрел королеву
в последний раз, прошло сорок лет, полагал, что она - яркое воплощение
женской красоты. То, что предстало его взору, потрясло его несходством с
воображаемым идеалом.
Ее приближенные еще больше подчеркивали это несоответствие. Слева
стоял высокий сухопарый джентльмен в черном. Резко очерченное лицо, длинная
белая борода, отнюдь не придававшая плугу вид патриарха. Это был сэр
Фрэнсис Уолсингем. Полной противоположностью ему был герцог Лестер справа.
Когда-то, по слухам, самый красивый мужчина в Англии, он теперь был тучный,
нескладный, с воспаленным пятнистым лицом. Роскошное одеяние и высокомерно
поднятая голова лишь усиливали нелепость его облика.
Но королева, видимо, была иного мнения, и доказательством тому было
его место при дворе, а еще больше - тот факт, что герцог Лестер был
назначен верховным главнокомандующим наземными войсками, которые готовились
отразить испанское вторжение. Конечно, лучшего организатора маскарадов и
пышных процессий было не сыскать не только в Англии, но и во всей Европе.
Но, к счастью для Англии и самого Лестера английские моряки не дали ему
возможности продемонстрировать свои способности в сражениях с принцем
Пармским.