"Рафаэль Сабатини. Каролинец (Историко-приключенческий роман)" - читать интересную книгу автора

ради Вас".
Он запер на два оборота захлопнутую ею дверь; упрямство и одержимость
воздвигли стену между двумя сердцами.
Лэтимер сложил письмо, перевязал его бечевкой и запечатал, затем
позвонил своему слуге Джонсу, высокому и подвижному молодому негру,
неизменному спутнику в скитаниях, и приказал проследить за отправкой почты.
Потом Лэтимер надолго застыл в оцепенении; глубокая морщина прорезала
его лоб над переносицей. Наконец он очнулся, вздохнул и протянул руку ко
второму письму, тоже полученному нынешним утром и еще не распечатанному.
Адрес был надписан знакомым почерком его друга - Тома Айзарда. Сестра Тома
не так давно вышла замуж за королевского губернатора провинции Южная
Каролина, сэра Уильяма Кемпбелла. Скорее всего, в письме, как обычно,
содержатся новости чарлстонской светской жизни, однако Лэтимера сейчас
нимало не интересовала светская жизнь. Так и не сорвав печать, он отложил
письмо в сторону и устало поднялся из-за стола. Подойдя к окну, остановился,
потерянно глядя сквозь стекло.
Двадцати пяти лет отроду, высокий и по-юношески стройный, Лэтимер
одевался со скромной элегантностью аристократа. Он не носил парика; его
каштановая густая шевелюра хорошо сочеталась с матовой чистой кожей, и
бледность худого лица не казалась нездоровой. Тонкая линия слегка
крючковатого носа, четко очерченные насмешливые губы и твердый подбородок
говорили о решительности характера. Ярко-голубые, иногда казавшиеся
зелеными, глаза обычно глядели на белый свет с изрядной долей иронии, но
сейчас из-за острой душевной муки потускнели и наполнились тоской.
Стоя у окна, он снова и снова обдумывал свое положение, пока, наконец,
взгляд его не ожил. Он немного расслабился. То, что случилось, конечно,
скверно, но нет худа без добра. По крайней мере не надо больше думать о
соблюдении секретности. Тайное стало явным; сэр Эндрю узнал обо всем, и как
бы тяжело это ни ударило сейчас по Гарри, ему отныне можно не опасаться
угрозы неожиданного разоблачения, и Лэтимера больше не будет угнетать мысль
о том, что он обманывает сэра Эндрю.
С размышлений о значении письма он вдруг перескочил к тому, каким
образом все это открылось. Они, конечно, могли прослышать о его
отступничестве смутно или в общих чертах, но откуда им стало известно о его
участии в апрельском нападении на арсенал? Никто, кроме членов Генерального
комитета Провинциального конгресса[3], не знал о пребывании Лэтимера в
Чарлстоне. Да, комитет слишком многочислен, а тайну не сохранить, если она
доверена многим. Кто-то, к сожалению, оказался недостаточно сдержан. Если уж
быть точным, то настолько болтлив, что узнай губернатор, кто руководил
нападением, которое ничуть не уступало грабежу или подстрекательству к бунту
и могло считаться почти боевыми действиями, - и Лэтимера вместе с двадцатью
соучастниками по мятежному предприятию ждала бы виселица.
Да, но ведь, если о его деятельности осведомлены даже домочадцы сэра
Эндрю, то о ней наверняка знает и губернатор! Лэтимер достаточно изучил сэра
Эндрю, чтобы не обольщаться на его счет: несмотря на все, что их связывает,
баронет первый поделился бы сведениями с лордом Уильямом.
Теперь ему стало ясно, что это была не просто неосторожность. По
неосторожности можно раскрыть какие-то общие обстоятельства, но никак не те
подробности, которые знала Миртль; более того - столь важную и опасную для
жизни многих людей тайну трудно выдать случайно. Лэтимера охватили