"Эрнесто Сабато. О героях и могилах " - читать интересную книгу автора

Вроде этих молчаливых и одиноких людей, которые ни у кого ничего не
просят и ни t кем не разговаривают, просто сидят на скамьях в городских
парках и на больших площадях и о чем-то думают; иные из них, старики (в
большинстве слишком явно беспомощные, так что они должны нас тревожить не
меньше и по тем же причинам, что продавцы расчесок), да, старики с
пенсионерскими тростями, которые глядят на проходящий мимо них мир как на
воспоминание, старики, которые погружены в размышления и, возможно, на свой
лад обдумывают великие вопросы, давно поставленные могучими умами, о смысле
существования, о причине и цели всего: браков, детей, военных кораблей,
политической борьбы, денег, королей и лошадиных скачек или автомобильных
гонок; старики, которые все смотрят и смотрят - или нам кажется, что
смотрят, - на голубей, клюющих зерна овса или маиса, или на непосед
воробьев, или вообще на любых птиц, садящихся на площадь или живущих на
деревьях больших парков. У мира есть удивительное свойство -
обособленность, расслоение всего живого: и пока некий банкир собирается
провернуть грандиозную операцию с твердой валютой, накопленной им на
берегах Рио-де-ла-Платы (попутно сокрушая Консорциум Икс или опасную
Анонимную Компанию Игрек), в ста шагах от его Всемогущей Конторы, по газону
парка Колон, скачет птичка, ища соломинку для своего гнезда, завалявшееся
зернышко пшеницы или овса или червячка для пропитания себя или птенцов; а
тем временем в другом слое, еще более мизерном и в какой-то мере более
чуждом всему прочему (не Грандиозному Великому Банкиру, но даже скромной
трости пенсионера), существа еще более крохотные, безвестные и таинственные
живут своей жизнью, вполне независимой и весьма деятельной: черви, муравьи
(не только большие черные муравьи, но и мелкие рыжие и другие, еще мельче,
почти невидимые) и уйма прочих козявок, вовсе ничтожных, самой разной
окраски и нрава. Все эти создания обитают в разных мирах, чуждых один
другому, пока не происходят великие Катастрофы, пока Люди, вооружась
Окуривательными Аппаратами и Лопатами, не предпринимают Поход против
Муравьев (поход, кстати сказать, совершенно бесполезный, ибо он всегда
кончается победой муравьев) или Банкиры не затевают свои Войны из-за Нефти;
тогда несметные козявки, которые до того момента жили в просторных зеленых
лугах или в тихих закоулках парков, уничтожаются бомбами и газами, между
тем как другие, более удачливые твари из породы неизменно торжествующих
Червей собирают обильную жатву и размножаются с неимоверной быстротой,
равно как там, наверху, богатеют Поставщики и Фабриканты Оружия.
Но, не считая этих периодов смешения и смятения, просто диву даешься,
что в одних и тех же регионах мира такое множество существ может рождаться,
расти и умирать, не зная друг о друге, не питая ни ненависти, ни приязни;
вроде того, как по одному кабелю, слышал я, происходит одновременно
множество телефонных разговоров, и они не пересекаются и не мешают один
другому благодаря хитроумным механизмам.
Таким образом (думал Бруно), во-первых, есть люди, сидящие в
задумчивости на площадях и в парках. Некоторые смотрят в землю и минутами и
даже часами развлекаются, наблюдая бесчисленные непонятные маневры
вышеупомянутых козявок, разглядывая муравьев, различные их виды,
высчитывая, какой груз они могут переносить, как трудятся сообща, вдвоем
или втроем, если работа потяжелей, и так далее. А иногда эти люди палочкой
или сухой веточкой, которых столько валяется на земле в парках, забавы ради
оттесняют муравьев от трудовых траекторий, добиваются, чтобы какой-нибудь