"Эрнесто Сабато. О героях и могилах " - читать интересную книгу автора

Алехандре свои немногие "ключевые" слова, ему становилось все легче, и в
какой-то миг он подумал, что эта смеющаяся гримаса может в конце концов
перейти в безудержный, судорожный, теплый плач; о, если б он мог припасть к
ней, словно бы перейдя наконец ту пропасть. И он так бы и сделал, хотел бы
так сделать, Бог мой, но не сделал; нет, он только слегка опустил голову и
отвернулся, чтобы скрыть слезы.

III

Впрочем, когда через несколько лет Мартин говорил с Бруно об этой
встрече, от нее оставались лишь отрывочные фразы, воспоминания о каком-то
словечке, о ласке, о печальном звуке сирены неведомого парохода - вроде
обломков колонн, - а если что и застряло в памяти, возможно потому, что
сильно удивило, так это одна фраза, которую она тогда сказала, озабоченно
глядя на него:
- У тебя и у меня есть что-то общее, что-то очень важное.
Слова эти Мартин выслушал с изумлением - что могло быть общего у него
с этим волшебным существом?
Алехандра, наконец, сказала, что должна идти, но что в другой раз она
ему многое расскажет и что - Мартину это показалось совсем уж удивительным
- ей необходимо это ему рассказать.
Когда они прощались, она еще раз на него посмотрела, словно врач,
приглядывающийся к больному, и произнесла слова, которые Мартин запомнил
навсегда.
- Хотя я думаю, что мне не следовало бы с тобой встречаться, но мы
встретимся, потому что ты мне нужен.
Сама мысль, сама возможность того, что эта девушка может больше с ним
не встретиться, привела его в отчаяние. Какое ему дело до причин, из-за
которых Алехандра вдруг не захотела бы его видеть? Он-то жаждал ее видеть.
- Всегда, всегда, - с жаром повторил он. Она улыбнулась и ответила:
- Вот потому, что ты такой, мне и надо с тобой встретиться.
И Бруно подумал, что Мартину понадобятся еще годы и годы, чтобы
постигнуть скрытый смысл этих загадочных слов. И еще подумал, что, будь
Мартину тогда побольше лет и имей он побольше опыта, его бы удивили
подобные слова, сказанные восемнадцатилетней девушкой. Но и очень скоро
показались бы ему вполне естественными, потому что она родилась зрелой или
созрела еще в детстве, хотя бы в известном смысле, ибо в других отношениях
она, казалось, никогда не станет взрослой: словно бы девочка, еще играющая
в куклы, была в то же время наделена страшной мудростью старца; словно
ужасные события ускорили ее зрелость, а затем и смерть, так что она даже не
успела вполне утратить черты девочки и подростка.
Когда они простились, Мартин, пройдя несколько шагов, вдруг вспомнил
или сообразил, что они же не договорились о встрече. И, повернув обратно,
поспешил к Алехандре сказать ей об этом.
- Не беспокойся, - ответила она. - Я узнаю, как найти тебя.
Не задумываясь над этим невероятным утверждением и не смея настаивать,
Мартин повернул назад.

IV