"Андрей Рытов. Рыцари пятого океана (про войну)" - читать интересную книгу автора

Мы удивлялись выносливости простых тружеников, которые готовы были сделать
все, чтобы отстоять свое отечество от нашествия интервентов...
Самолетная стоянка находилась далеко, и, пока тучный переводчик ходил
туда и обратно, мы успели решить все интересующие нас вопросы.
Для быстроты обслуживания самолетов китайское \37\ командование
выделило в помощь нашим авиаспециалистам по механику и технику на каждую
машину. Они ходили в коротких брюках и тужурках цвета хаки. У
начальствующего состава на рукавах были пришиты звезды с двенадцатью
расходящимися лучами. Начальники от рядовых отличались и головным убором.
Они носили пробковый шлем, а не широкополую шляпу, сплетенную из рисовой
соломы или камыша.
В гоминдановской армии поддерживались палочная дисциплина и
подобострастное чинопочитание. Подчиненные приветствовали своего начальника
наклоном головы, а если чин был высоким, поклоном в пояс. На каждый взвод по
штату была положена палка, которой наказывали провинившихся.
Однажды мы сами были свидетелями, как полковник Чжан отхлестал своего
авиамеханика по лицу за какую-то маленькую провинность. Механик терпеливо
переносил удары, не смея ни на шаг стронуться с места. Нам, советским людям,
показалось это диким и бесчеловечным. Но, как говорят, в чужой монастырь со
своим уставом не ходят.
Китайцы очень впечатлительны и своих эмоций не скрывают. Помню, как-то
Благовещенский спас в бою от верной гибели китайского летчика Ло. Тот,
растроганный, подошел к нему и, отвесив поклон, заплакал. Потом снял с пояса
пистолет и подал его своему спасителю.
- Что ты, что ты?-замахал на него руками удивленный Благовещенский.
Но китаец продолжал плакать и прикладывать к сердцу руки. Оказалось,
что это обыкновенное проявление благодарности, а ничуть не слабоволие и
малодушие. Слез в таких случаях не стесняются даже самые закаленные в боях
воины.
Благовещенский в ответ крепко, по-братски обнял китайского летчика и
отдал ему свой пистолет.
До начала войны с японцами в Китае было около трехсот или четырехсот
летчиков. Большинство - сыновья богатеев. От боевых действий они уклонялись.
Вместе с нами против японцев сражалось всего семь китайских летчиков. Это
были храбрые бойцы, относившиеся к советским товарищам с большим уважением.
Китайцы любознательные и упорные люди. Они \38\ тянулись к технике и,
если по указанию наших специалистов им удавалось сделать что-то
самостоятельно, радовались, как дети, и даже хлопали в ладоши.
Особенно хотелось им овладеть русским языком. У каждого, кто работал у
нас на аэродроме, были маленькие словарики военно-авиационных терминов. Они
ходили и вслух твердили: фейцзи - самолет, фейцзичан - аэродром... Прошло
совсем немного времени - и они уже могли объясняться с нами без переводчика.
Ребята, конечно, старались, как могли, втолковывать им русскую грамоту и
были очень довольны, когда те после нескольких уроков называли тот или иной
предмет на нашем языке.
Среди китайских авиамехаников был один паренек, поразительно
напоминавший известного персонажа из кинофильма "Путевка в жизнь". Такое же
широкое скуластое лицо, такой же приплющенный нос, даже похожий платок с
концами, завязанными под подбородком. У паренька, видимо, болели уши.
- Вылитый Мустафа, - сказал один из наших мотористов.