"Андрей Рытов. Рыцари пятого океана (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Я - Му-ста-фа? - с улыбкой отозвался китаец, ткнув себя пальцем в
грудь.
- Да, Мустафа.
- О, ка-ла-со: Му-ста-фа!
Звучание этого слова так понравилось ему, что при встречах с нашими
ребятами он, протягивая руку, с гордостью произносил:
- Му-ста-фа.
Наши техники учили китайцев заправлять самолет, объясняли правила ухода
за ним, устройство различных агрегатов. Те могли часами сидеть не
шелохнувшись и внимательно слушать.
Китайцы относились к нам по-братски. Они понимали, что наша помощь им -
бескорыстна. Когда кто-либо из советских летчиков погибал, они не находили
себе места, всячески старались выказать свою глубокую печаль и искреннее
соболезнование нам.
Однажды китайские друзья притащили на самолетную стоянку несколько
корзин румяных яблок. Они подходили к летчикам и механикам, брали их за руку
и просили: \39\
- Кушай, кушай...
Наши друзья щедро делились с нами всем, чем могли.
Был жаркий воздушный бой. Григорий Пантелеймонович Кравченко, ставший
впоследствии дважды Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации,
сбил три самолета. Он настолько увлекся преследованием противника, что не
заметил, как оторвался от своей группы. На него напали четыре японских
истребителя и подожгли.
Кравченко выбросился с парашютом, но его отнесло ветром на озеро.
Григорий предусмотрительно отстегнул лямки и в летном обмундировании
плюхнулся в мутную воду. К нему подплыл на лодке китайский старик рыбак и,
приняв поначалу за японца, оттолкнул веслом. Но потом внимательно всмотрелся
в лицо и спросил:
- Рус?
- Русский, русский, - ответил Кравченко.
Старик тотчас же подплыл к нему, помог взобраться в лодку и отвез на
берег. Там рыбаки накормили Кравченко, а когда высохла одежда, посадили его
в паланкин и понесли в свой поселок. Им пришлось идти около двадцати
километров.
Я разыскал Григория в рыбацкой хижине. Он сидел на циновке и,
прихлебывая из маленького сосуда подогретую китайскую водку, что-то объяснял
жестами собравшимся вокруг людям. Крепкий, широкоплечий, с могучей шеей и
шапкой каштановых кудрей, он выглядел богатырем среди китайцев. Хотя ростом
был невелик.
Когда мы собрались уходить, провожать Григория вышли все жители
поселка. Низко кланяясь, они наперебой жали ему руку, приговаривая:
- Шанго, шибко шанго.
Благосклонное отношение местного населения к Григорию Кравченко во
многом объяснялось тем, что у него оказался с собой документ. Это был
квадратный кусок шелковой материи, на котором синей краской было начертано
несколько иероглифов и стояла большая четырехугольная красная печать. В
безымянном "паспорте" китайским властям и всем гражданам предписывалось
оказывать предъявителю этого документа всяческое содействие. \40\
Почти такой же случай вскоре произошел с Валентином Дадановым, который