"Юрий Рытхеу. Сон в начале тумана ("Сон в начале тумана" #1) " - читать интересную книгу автора

придерживаясь одной рукой за баран [Баран - стойка в виде дуги на нарте.].
Было тепло, и Токо ударом скидывал назад малахай вместе с капюшоном и бежал
с непокрытой головой, пока волосы не покрывались инеем.
Потом он с размаху плюхался на нарты, так что стонали лахтачьи ремни,
которыми были стянуты деревянные части, и вожак упряжки с укором оглядывался
на каюра.
Орво был погружен в собственные мысли и в собственную одежду так
глубоко, что со стороны невозможно было не только догадаться, о чем он
думает, но даже как следует разглядеть его лицо. Орво еще раз мысленно
прослеживал свои поступки за последние несколько часов и убеждался, что
поступил неверно, поддавшись наихудшему чувству - жадности. Да, слов нет,
хороши винчестеры, которые обещает дать капитан Гровер. Но ведь жили и без
них, как жили предки Орво без табаку, чаю, дурной веселящей воды, тканей,
металлических иголок и обходились на охоте луками да стрелами. Эти новые
вещи, принесенные белым человеком на берега, населенные чукчами, только
усложнили жизнь. В сладком сахаре оказалась и горечь. И что тут делать - ума
не приложишь. Пожил Орво в огромных селениях белых людей, но что он может
сказать, если видел только грязные портовые кабаки да помойки?
Тот мир был ему не по душе, но кто поручится за то, что белым людям
нравится, как живут чукчи? Всяк живет по-своему, и нечего другого человека
перекраивать на свой лад, переделывать его обычаи и привычки. Если не совать
носа в чужую жизнь, а только дела делать к обоюдной выгоде, тогда и неладов
не станет. Беда, когда белый человек входит в жизнь жителей ледового
побережья... Мысли так и лезли в голову, не давая покоя. И зачем только он
согласился везти этого калеку? И взгляд у него недобрый, и лицо словно у
человека, лишившегося последних капель крови...
Просветлел горизонт на востоке, и на небе остались только самые яркие
звезды. Дальний хребет, за которым шла долина Большой реки, ведущей в
Анадырь, проступал на фоне голубизны зазубренными вершинами, лишенными снега
и зловеще поблескивающими от лучей невидимого, крадущегося за горизонтом
солнца.
Орво выглянул из своего малахая и крикнул Токо:
- Остановимся, повойдаем полозья!
Не успел Токо притормозить нарту, как передовой вожак остановился, а за
ним стали и остальные собаки.
Услышав Орво, Джон открыл глаза. Прекратилось мерное покачивание нарты
на ровной снежной дороге.
Он снова встретился глазами с чукчей, который ехал следом, и подивился
тому, как тот резко переменился и даже покрой одежды у него стал другим. И
глаза не те, и смотрит иначе... Что это такое? И только когда подошел Токо,
Джон догадался, что каюры поменялись местами. Он подумал о том, как мало они
различаются по внешности и ему будет нужно учиться отличать их друг от
друга.
Токо подошел ближе, обменялся несколькими словами со спутниками и
необычно посмотрел на Джона. Тот различил нечто вроде улыбки на смуглом, как
обивка старинного кожаного кресла, лице. Он улыбнулся в ответ, с трудом
растянув застывшие на морозе губы.
- Глядите, смеется, - с удивлением заметил Токо, бесцеремонно показывая
на Джона пальцем.
- Что же ему не улыбаться? - заметил Орво. - Тоже ведь человек. А что