"Юрий Сергеевич Рытхеу. Самые красивые корабли (Повесть)" - читать интересную книгу авторасморщилось, и только глаза по-прежнему сияли синевой.
- Поедем, - кивнула Юнэу в знак согласия. Два дня потребовалось Атыку, чтобы поймать восемь одичалых псов. Он подкарауливал их в торосах, охотясь на них, как на диких зверей. Пойманных собак он сажал на крепкую железную цепь. Ловля собак окончательно измучила Атыка. Прежде чем пуститься в путь, пришлось день отлеживаться в холодном темном пологе. Юнэу заботливо ухаживала за мужем, и Атык с неожиданным волнением чувствовал, как она искренне переживает за него, какая она нежная, совсем не та, что на морском берегу. "Вдали от моря она забудет обо всем, - думал Атык. - Уж так устроен человек: если что-то рядом все время напоминает о пережитом, от воспоминаний никуда не уйти, не спрятаться". Атык смастерил на нарте кааран - маленькую кибитку, чтобы жене и дочери не мерзнуть на морозном ветру. Ранним солнечным утром выехали в тундру. Никто их не провожал, никто не выглянул из черных провалов - дверей яранг. Юнэу сидела спиной к собакам и смотрела, как постепенно исчезает селение - скопище черных яранг, без дыма, без огня, с едва теплящимися жизнями, зарывшимися в шкуры. Скрипели полозья, медленно брели собаки по насту, уже по-весеннему затвердевшему, а море с его остроконечными торосами, с синими айсбергами, с глубокой зеленой водой под толщей льда уходило все дальше и дальше. Горы были по-прежнему недоступными, но уже появились высокие берега реки. Атык свернул упряжку на речной лед и погнал ее прямо на красное солнце, сидящее на зубцах далекого горного хребта. голодную зиму кочевники старались держаться подальше от побережья. Когда достигли высоких кустарников, Атык развел костер и дал напиться горячей воды жене и девочке. Собакам бросил остатки корма - порезанный на куски старый моржовый ремень. Все чаще садился Атык на нарту. Тогда вожак оглядывался на неожиданно потяжелевший груз и укоризненно смотрел на каюра. Несколько десятков шагов собаки тащили троих, потом останавливались, и Атыку приходилось соскакивать и идти рядом. За одним из многочисленных поворотов реки вожак приподнял уши и рванул вперед. Нарта поднялась на берег и понеслась по взрыхленной равнине, перекопанной тысячами копыт. - Тут проходили оленьи стада! - закричал от радости Атык. Он нагнулся и схватил несколько черных комочков. - Посмотри! - протянул их к самому лицу Юнэу. - Это олений помет! Он еще мягкий, не успел застыть! Теперь собак не надо было понукать. Атык едва удерживал в равновесии нарту. Стадо было не близко, но у собак хватило сил домчаться до первых яранг. Здесь они в изнеможении опустились на снег и залегли. Много дней и ночей прошло, прежде чем Атык с женой и дочерью пришли в себя, откормились и обрели человеческий облик. Армоль всячески обхаживал Атыка, чтобы тот остался оленным человеком в тундре: большому стаду нужен был сильный, молодой пастух. Тронулись реки, тундра покрылась свежей травой и яркими цветами. К лету |
|
|