"Владимир Рыбин. Пять зорь войны " - читать интересную книгу автора

- Ну как? Женатый небось, - шепотом спрашивает мичман.
- Вроде бы.
- Ты не юли. Женитьба - шаг серьезный.
- Штамп в удостоверении есть.
- А жены нет, что ли?
- Пока нет...
И не выдерживает дурашливого тона, обнимает мичмана, тащит его на
скамью под вишнями.
- История вышла прямо, как у Ромео и Джульетты. Увидел - и в лепешку.
Ну, думаю, была не была. Подхожу и говорю: я, говорю, человек военный,
рассусоливать мне некогда, пошли в сельсовет.
- Так и сказал?
- Ну... почти.
Мичман трет шею, усмехается чему-то своему.
- Ладно, трави дальше.
- Точно говорю. Уломали в сельсовете. В пять нас расписали, а в семь я
уехал. Вот гляди: Грач Мария Ивановна.
- Постой. Ты что же - в свадебную ночь уехал?
- Не в, а до. Я же говорю: отпуск кончился.
- Ну, даешь! Не дай бог, наши моряки узнают.
- Смотри не болтай, - серьезно говорит Грач. - Она же скоро приедет.
- А ты знаешь, какая обстановка на границе?
- Да ну тебя. Вся жизнь у нас такая. Тишины ждать - холостяком
останешься.
Они молчат, обмахиваясь фуражками. Солнце палит из-за реденькой
облачной вуальки, сушит полынь у дороги. С вишни падают в пыль мохнатые
гусеницы, торопливо уползают в тень под лавку.
- Давай сегодня ко мне, - говорит мичман. - Поговорим за жизнь.
Политрука тоже прихвати, пусть отдышится после инспекторской.
- Она еще не кончилась.
- Вечер же свободный. Приходите. Графинчик найдется. Дедов, правда.
- Зеленым фуражкам красные носы не идут.
- Так они только от белой краснеют.
- Не выйдет, - говорит Грач. - Тебе, возможно, сегодня снова в секрет.
Ориентировка получена...
Но вечером они все же встречаются. Сидят втроем на скрипучей койке в
тесной канцелярии, покуривают, говорят "за жизнь". Политрук Ищенко сосет
папиросу, пускает дым в открытое окно, устало жалуется на придирчивого
майора, принимавшего строевую. Грач больше помалкивает, только все улыбается
чему-то своему. А мичман, еще не остывший от утренней стычки, гнет свое:
- Не поддавайся на провокацию! - говорит он так, словно кого
передразнивает. - Все в реверансики играем! Ах, бонжур, мадам! Ах,
простите!.. Не доиграться бы... Сегодня они мне на фарватере пробоину
вляпали, а завтра, может, и в наших водах обстреляют. Опять утираться? Они
привыкают к наглости, а мы к робости. Нет уж, боец есть боец. Наше дело не в
дипломатию играть - давать сдачи. Иначе, глядишь, и драться разучимся...
- Не расходись. Не те это разговоры, какие сейчас нужны, - перебивает
его Ищенко. Он аккуратно тушит окурок и встает. - Бойцу нужна вера, а не
сомнения.
- Вот рубанут они нас, послушаешь тогда, что бойцы скажут.