"Владимир Рыбин. Убить перевертыша" - читать интересную книгу автора

будущее, хвалили выпивку и закуску и терпеливо ждали, когда организатор
этого царственного пикника Лешка Миронов, объявит что-то главное. Привыкли
к тому, что все должно иметь свою причину и цель.
Первым не вытерпел Маковецкий, спросил:
- В честь чего праздник?
- Давно не виделись. Тебе мало?
Маковецкий хитро подмигнул Мурзину. Тот кивнул в ответ. Оба поняли:
явно что-то мудрит друг Миронов, но лезть ему в душу не стали - захочет,
сам скажет. Всем им довелось побывать на загадочном Востоке, где каждый
себе на уме, и они научились помалкивать. Там ведь как - проявишь
нетерпение, и собеседник настораживается, замыкается, порой навсегда.
Здесь, правда, не чужой Восток, а Миронов не хитромудрый шейх, можно бы и
спросить. Но привычка, как говорил поэт Пушкин, свыше нам дана.
- Ты пей, - сказал Мурзин Маковецкому. - Дыши природой и не ломай себе
голову.
Круглая физиономия Миронова расплылась в ухмылке, и стало ясно: он и в
самом деле что-то задумал.
- Во, голос не мальчика с журфака, но мужа. Пейте, братцы!..
- Муж - объелся заморских груш, - проворчал Маковецкий. - Жена не
выдержала этакого испытания. - Он тяжело повернулся к Мурзину, спросил: -
Чего не женишься? Женилка, небось, не отсохла?
- Не трави человеку душу, - сказал Миронов.
- А чего? Жену мы ему подыщем в лучшем виде. Приедем другой раз с
бабами, а? На это самое место.
Не понравилась Мурзину шутка друга-приятеля, а сверх того не
понравилась его осведомленность. Ответил зло:
- Кто про что, а вшивый все про баню.
- Лучше быть таким вшивым, как я, чем таким дураком, как ты, - резко
ответил Маковецкий. И встал. - Пойду донки закину, зря я их, что ли, с
собой брал!
Он выдернул из открытого багажника машины свою сумку с иностранной
надписью на черном лоснящемся боку и поволок ее к обрыву, тяжело, пьяно
ступая, хрустя ветками, обильно нападавшими со старых сосен.
- Чего всю сумку-то поволок? - удивился Миронов.
- А ну вас, пойду с рыбами поговорю, с ними спокойнее.
Друзья долго смотрели ему вслед, каждый по-своему переживая крохотную
эту размолвку.
- Чего это он? Раньше не был таким обидчивым.
- Сколько лет-то прошло. Другими стали.
- Другими...
И замолчали, задумались каждый о своем, но все о том же, о
безоблачном, как им казалось, прошлом. Как перед экзаменами вместе зубрили
конспекты по русской, советской, зарубежной литературе и журналистике,
писали шпаргалки по заумным тезисам основ марксизма-ленинизма, теории и
практике партийной-советской печати, политэкономии и еще двум десяткам
дисциплин. О том, как врозь и вместе бегали на филфак, где училась
красавица Маша Семенова безумно нравившаяся им всем, и в конце концов
осчастливившая одного из них - Маковецкого.
За соснами светилась озерная гладь, и тот, другой, берег, заросший
такими же соснами, горел в лучах заходящего солнца.