"Владимир Рыбин. На войне чудес не бывает (Искатель N 2 1985)" - читать интересную книгу автора

Все застыли на месте, когда он вышел, и даже Штробель опешил на миг:
Граберт был очень похож на Гитлера, каким его рисуют на советских
плакатах-карикатурах, - те же усики, те же блеклые выпученные глаза. Только
косая челка, смятая во сне, топорщилась редкой щеткой. Он был смешон, этот
карикатурный двойник фюрера. Но для запуганных мальчишек он, как видно, и
такой был страшен: лица у всех - это Штробель заметил краем глаза - сразу
вытянулись.
- Я что приказал? - спросил Граберт часового, похлестывая себя плеткой
по голенищу сапога.
- Это я тебя разбудил, - сказал Штробель.
- С тобой разберемся. А дисциплина должна быть дисциплиной, и этот
щенок свое получит.
Голос у него был хриплый, низкий, Штробель подумал, что взывать к его
разуму совершенно бессмысленно и самое верное было бы просто застрелить его.
Пистолет лежал в кармане, и он успел бы выстрелить раньше, чем Граберт
расстегнет свою кобуру. Удержало не опасение за себя - могли изрешетить
пулями на месте, - а сознание, что такая смерть Граберта многим показалась
бы геройской смертью. И тогда все, с чем Штробель шел сюда, оказалось бы
напрасным. И тогда боя не избежать.
- Фельдфебель! - повысил он голос. - Не забывайтесь! Перед вами
лейтенант. Как старший по званию, я приказываю...
- Приказываю здесь я, - перебил его Граберт. - А с тобой... Еще
неизвестно, кому ты служишь, лейтенант.
- Я служу Германии.
- А фюреру? - осклабился Граберт и победно оглядел всех. Он явно
нравился себе сейчас, этот фельдфебель, и всячески хотел показать свое
превосходство над ним, лейтенантом.
- Германия превыше всего, Германия! - сказал Штробель, радуясь тому,
что разговор получался здесь, на площади. Хуже было бы в помещении, в
присутствии только этого ублюдка Граберта да двух-трех запуганных им
охранников.
- А ты кто такой? Почему ты тут? - спросил Граберт, словно только
теперь увидел постороннего в расположении своего подразделения.
- Я пришел разъяснить ваше положение, спасти вас...
- Наше спасение в сопротивлении до конца. Так сказал фюрер.
- Фронт уже под Одером, под Берлином. Вы остались в глубоком тылу
русских армий, и вам никто не поможет. Вы обречены...
- Три года назад наши войска стояли под Москвой, на Волге, на. Кавказе.
Теперь русские наступают, но скоро они опять побегут. Фюрер обещал новое
чудо-оружие...
- Фюрер, как всегда, лжет! - выкрикнул Штробель и оглянулся: возле него
стояли уже не меньше десятка человек. И все они молчали, никак не выказывая
своего отношения к публичному оскорблению самого фюрера.
- Я тебя расстреляю за такие слова, лейтенант! - прорычал Граберт.
- Ни тебе, ни обманутым тобою мальчишкам это невыгодно. - Штробель
нарочито громко произнес последние слова, чтобы все слышали. - Этим вы
подпишете себе смертный приговор.
Граберт переступил с ноги на ногу, сошел на две ступеньки и
остановился, все еще возвышаясь над всеми. На смятом после сна лице его
выразилось крайнее напряжение. Он мучительно думал, выдавая этим свою