"Владимир Рыбин. На войне чудес не бывает (Искатель N 2 1985)" - читать интересную книгу авторавдыхая морозный воздух.
- Для кого как, - угрюмо отозвался Гюнтер. - Для меня, для тебя, для всех сколько вас тут? - Ишь чего захотел, - осклабился Гюнтер, и щеки его смешно надулись - Тыща нас тут. - Это хорошо, если тыща. Целая тысяча молодых ребят, обреченных на смерть, сегодня будут спасены для будущей свободной Германии... - Сорок восемь нас всего-то, - сказал шагавший сзади Алоиз. - И сорок восемь немало. Тут сорок восемь, да там, да еще где-то. Глядишь, когда кончится война, в немецких городах будут и мужчины, а не только одни женщины. - Разговорился, - буркнул Гюнтер, впрочем, совсем беззлобно, и ловко, как заправский солдат сдвинул автомат за спину. - Что-то еще Граберт скажет. - Главное - что скажете все вы. - А мы что? Мы - как прикажут. Парнишка в такой же, как у Хельмута, длинной, стелющейся полами по земле шинели, к которому они подошли, встал со ступеней крыльца, потянулся, зевнул звучно. Все было непомерно велико на нем. - Ну чего? - снова зевнул он. - Фельдфебеля зови. - Спит он. - Так ведь только что не спал. - А теперь спит. Будить не велел. Сказал, до вечера русские все равно не полезут. - Имя! - требовательно спросил Штробель своим хорошо поставленным - Обер-ефрейтор Кунце! - вытянулся паренек. - Я спрашиваю, как твое имя? - Пауль. - Вот что, Пауль, проводи-ка меня к Граберту. Дело неотложное. - Да-а, он дерется. - Как это дерется? - Обыкновенно. У него плетка... Штробелю хотелось смеяться. И плакать тоже хотелось. Солдаты! Вояки с мокрыми носами! Выпороть бы их, и делу конец. Мелькнула мысль: выбраться как-нибудь отсюда да уговорить советское командование оставить их в покое. Посидят недельку-другую, от скуки сами по домам разбегутся. Но уж не выпустят его отсюда. Остается одно: во что бы то ни тало выполнить то, зачем он сюда шел. Еще два часа назад думал о возможной смерти. Не первый он и не последний. Сколько погибло членов Национального комитета "Свободная Германия"? Сколько не вернулось бывших солдат и офицеров вермахта, попавших в плен и согласившихся возвратиться в свои части с русскими листовками?! Но теперь даже погибнуть он не имел права. Штробель подошел к окну и сильно постучал кулаком по раме. - Тут он? Пауль кивнул и попятился от крыльца. За закрытой дверью что-то упало, послышалась ругань, и на пороге появился здоровенный парень лет восемнадцати в накинутой на плечи шинели. На голове его красовалась новенькая фуражка, снятая, должно быть, с какого-то эсэсовца: под серебряным орлом поблескивала кокарда - мертвая голова. |
|
|