"Владимир Рыбин. Трое суток норд-оста (Повесть)" - читать интересную книгу автора

делаем, но мы виноваты, что отправили.
Говорить Головкин и сам был мастер. Но не писать. К тому же такую
статью, в которой на двух страницах надо было сказать все.
Он подошел к столу, нерешительно написал заголовок "Что такое
таможня?". И сразу засомневался в необходимости предавать огласке все
таможенные секреты и, зачеркнув написанное, решительно вывел другое -
"Ответственность за контрабанду".
"Контрабанда - это незаконный вывоз или ввоз товаров и иных ценностей
через государственную границу СССР. Она наносит большой экономический и
политический вред. За контрабандную деятельность предусмотрена уголовная и
административная ответственность. Уголовная ответственность наступает за
незаконное перемещение товаров или иных ценностей через государственную
границу СССР, с сокрытием предметов в специальных хранилищах, либо с
обманным использованием таможенных и иных документов, либо в крупных
размерах, либо группой лиц, организовавшихся для занятия контрабандой,
либо должностным лицом с использованием служебного положения..."
Головкин перечитал написанное, поморщился и решительно зачеркнул все.
- "Либо, либо", - передразнил сам себя. - Сплошная уголовная
ответственность.
"За скупку и продажу валюты и валютных ценностей, - вновь начал
писать он, - если стоимость предметов незаконной сделки не превышает 25
рублей по официальному курсу Государственного банка СССР, ответственность
наступает по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 25 марта 1970
года. В тех случаях, когда незаконная сделка с валютой и валютными
ценностями превышает эту сумму, виновные наказываются по статье 88
Уголовного кодекса РСФСР как за нарушение правил о валютных операциях..."
- Тьфу ты, как наваждение! - выругался Головкин. - Контрабандой
занимаются единицы, а рычим на всех. Ну и что? - возразил он сам себе. -
Пусть все знают, чем это грозит...
В дверь постучали, и Головкин обрадовался, узнав по стуку своего
давнего друга контролера пограничного КПП прапорщика Соловьева.
- Ты-то мне и нужен, - воскликнул Головкин, подбегая к двери. - Что,
по-твоему, - таможня? Наше оружие - закон? А закон - это меч, какой
стороной ни ударь, отсечешь, верно?..
- Вроде бы, - улыбнулся Соловьев, привыкший к напористой
разговорчивости друга.
- Суть правовой пропаганды сводится к тому, чтобы люди знали законы и
понимали необходимость их нелицеприятности и безжалостности. Так ведь?
Закон не может быть ватным. Это был бы не закон, а самое настоящее
беззаконие. Таможня не должна брать на себя воспитательные функции. Для
этого есть партком, баскомфлот, другие общественные организации. Таможня -
как пограничная застава на экономическом рубеже страны. Впрочем, и на
политическом тоже...
- Ты не забыл? "Аэлиту" отправляем, - спокойно прервал его Соловьев.
- Ваши уже собрались, тебя ждут.
- Вот черт! - выругался Головкин. И заулыбался облегченно. - Ладно,
потом напишу...
"Аэлита" совсем не соответствовала своему изящному названию. Это был
низкосидящий широкоскулый сухогруз, заставленный контейнерами по самый
мостик. Только ядовито-охряные принайтованные к мачтам стрелы кранов,