"Алексей Рыбин. Фирма" - читать интересную книгу автора

- Бабы, конечно, с ума сходили. Что только он с ними делал, импотент
обдолбанный?
- Да им, я думаю, и не надо было ничего, - заметил Митя. - Только бы
потрогать.
- Ага. Фанатки, безмозглые тварюшки. От них я тоже натерпелась.
- Серьезно?
- А то! Один раз вообще - на улице набросились, лицо расцарапали
когтями своими нечищенными. Хорошо еще, я потом подумала, хорошо, что так
легко обошлось. Дома неделю посидела, и все. А могли ведь и кислотой
плеснуть. Сволочи.
Она помолчала, опять налила себе водки.
- Устала я. Но теперь - все. Теперь - свобода. Да, Митя?
Матвеев пожал плечами, не зная, что ответить. По всему, он давно уже
должен был перейти к делу, к разговору о контрактах, о наследовании
авторских прав - у Василька были живы родители, которые и являлись прямыми
наследниками всего имущества погибшего сына, а имущество Василька
заключалось только в нескольких бобинах с его голосом и гитарой, бобинах,
которые, впрочем, стоили, попади они в умелые руки, много больше, чем всякие
дачи-машины-квартиры. Вот об этом и нужно было говорить Мите, но перебивать
злобную исповедь вдовы он не мог и не хотел.
- Теперь - свобода, - повторила Оля и вдруг сразу, как будто сработала
какая-то таинственная автоматика, зарыдала.
Она плакала громко, не стесняясь и не сдерживаясь, плечи ее дергались,
кисти рук колотились об стол, Ольга не вытирала слез, льющихся из глаз и не
стекающих, а просто несущихся вниз по впалым щекам.
- Оля! Ну успокойся, - забубнил Матвеев. Он не знал, как нужно
правильно вести себя с женщинами в подобных ситуациях. Единственное, что
крутилось в его голове, - это традиционные кинематографические пощечины,
якобы останавливающие истерику, во что Митя на самом деле не верил. Красиво,
конечно, кинематографично, но как это - бить такую женщину? За что? По
какому, собственно, праву? Нет уж, он попробует как-нибудь по-другому.
- Ну, Оль... Оль... Кончай... Остынь... Слезами горю...
- За что мне это все, за что, Господи, за что? Почему вот так бездарно
вся жизнь - как в унитаз спущена? За что мне это, за что, за что?
- Оля...
Матвеев встал и переместился к Стадниковой поближе, неловко обнял ее за
плечи.
- Олечка, успокойся... Я с тобой... Мы все с тобой... Мы тебе
поможем...
Ольга вдруг выбросила руки вверх и схватила Матвеева за шею, притягивая
к себе. Митя наклонился, еще не понимая, что хочет от него Стадникова, и тут
же почувствовал Олины губы на своем лице.
Она целовала Матвеева быстро, поворачивая свою голову, словно хотела
одновременно попасть и в щеки, и в глаза, и в губы, в подбородок, в нос.
Несколько раз пройдясь стремительными, горячими и волнующими поцелуями -
такими волнующими, каких Митя давно уже ни от кого не получал, - она
приникла наконец к его рту и принялась втягивать его в себя, еще крепче
сжимая Митину шею, прижимая все тело Матвеева к своему, не давая ему
отпрянуть, увернуться, не давая сказать ни слова.
- Митенька, - услышал он ее шепот, который, как ему показалось, звучал