"Алексей Рыбин, Виктор Беньковский. Ослепительные дрозды " - читать интересную книгу автораПолянского стремительно улучшалось.
Одной из основных черт его характера был здоровый авантюризм и он любил бросаться очертя голову в неизвестность, не пугался ее, а, напротив. получал удовольствие от процесса познания неведомых до поры сторон окружающей действительности. И хотя свидание с кегебешником было мало похоже на поездки автостопом в Азию или в Сибирь, что практиковал Полянский уже несколько лет, но элемент неизвестности и непредсказуемости будоражил, вбрасывал в кровь адреналин и, как ни странно, не оставлял места банальному страху. Ему не хотелось думать о том. как он будет выкручиваться, ловчить и стараться выйти из столкновения с Органами с минимальными потерями, а то, глядишь, и вовсе без потерь. А то - если вспомнить принцип, исповедуемый Томом Сойером, принцип покраски забора, когда тяжелый, изнурительный и ненужный тебе труд превращается в легкий, необременительный и веселый способ заработка, то, вполне возможно, что с этой беседы можно будет даже что-то поиметь для себя лично. Например - информацию о том, кто же из его непосредственного окружения является стукачом. Они ведь есть, наверняка есть, их не может не быть. Кто угодно может оказаться стукачом, любого могут подловить и поставить перед выбором - либо крупные, очень крупные неприятности, либо - вполне спокойное, тихое существование, вот это самое пресловутое чувство защищенности, которое испытывал сейчас Полянский - ни менты тебя не заберут, ни дружинники не пристанут. Точнее, пристать-то могут, но тут же отстанут. И не каждый способен сделать выбор в пользу неприятностей. Стукачом может быть и молодой пьяница Огурец, и Леков, вечно таскающийся с марихуаной в кармане, совершенно, кажется, чуждый конспирации беспредельщик. Кто Полянский посмотрел на часы - дешевая "Ракета" на истершемся, готовом порваться ремешке болталась на худом запястье - и решил, что имеет полное право похмелиться. В распивочной на углу Чайковского не было никого. Точнее, один посетитель имелся - низкорослый мужичок в бесформенном сером пальто стоял, отвернувшись от мира, упершись тяжелым, что ощущалось даже со спины, взглядом в стену, держа в одной руке стаканчик с водкой, в другой - бутерброд с холодной котлетой. Полянский пошарил в кармане куртки, вытащил горсть мелочи, посчитал наличность - хватало как раз на такой же набор. "Прекрасный легкий завтрак", - вспомнил он фразу, прочитанную когда-то в одной из московских пивных. "О чем же это было написано? - подумал он, поднося ко рту стаканчик с водкой. - И почему - в пивной? Издевательство прямо, какое-то. Легкий завтрак...". - Так, документики попрошу, - Полянский едва успел проглотить водку, как веселый голос за спиной прервал неспешное течение его мыслей. - Документики, граждане приготовили. Полянский, не оборачиваясь на, хотя и произнесенный легкомысленным тоном, но вполне властный призыв, откусил кусок котлеты, поставил стаканчик на потрескавшуюся от старости или от горя мраморную столешницу и только после этого неторопливо повернул голову. Обычное дело. Двое милиционеров в форме, двое штатских отвратительно-комсомольской наружности. - Давай, давай, - сказал Полянскому один из штатских. Он был явно моложе Алексея, но выглядел солидней - в своем черном толстом пальто, меховой шапке и |
|
|