"Святослав Юрьевич Рыбас. На колесах" - читать интересную книгу автора

- Не знаю! Ежели надо, - останавливать.
- Как у тебя все просто, - тихо сказал Никифоров, глядя в даль улицы,
где поверху тянулась частая строчка огней на почти невидимых столбах. -
Выпорол слесаря, остановил центр. Мне кажется, Иван Иванович прав.
Зарываться нам нельзя.
- Давай ко мне зайдем, - предложил Иванченко. - У меня вино есть... Да
одолеем мы этого Губочева! Брось хмуриться, Вячеслав Петрович. - Он легко
прикоснулся к спине Журкова. - Зайдем? Ты, как Тарас Бульба: я Губочева
привел, я его и укокошу. Не укокошишь, сейчас это по-другому делается.
- Слушай, Александр Константинович, отпусти-ка ты меня опять в мастера!
- сказал Журков, и в его голосе прозвучала горьковатая усмешка. - Я и раньше
знал, что не по мне это, но тогда ты меня уговорил.
- Не уговаривал и уговаривать не буду! - ответил Никифоров.
- Погоди злиться. Ты пойми, Александр Константинович, тебе нужен другой
человек. А то впрямь прибью кого-нибудь... Нет, раз уж не выходит, ты меня
не неволь. - Казалось, он думает вслух, пробует, примеривает свою придумку,
и она ему вполне подходит.
- Вячеслав Петрович, брось ты кобениться! - добродушно произнес
Иванченко. - Я тебе как твой заместитель говорю: нету лучше тебя главного
инженера. А уйти каждый может. Только куда? Везде одинаково. Порой думаешь:
где-то открыли заслонку, предполагали - на время, а теперь не закроешь.
Сейчас время личной инициативы, или, вернее, бремя. Никто нам не поможет, и
уйти нельзя.
- Правильно! - сказал Никифоров. - Хлопнуть дверью уже не дано. Только
я тебя не уговариваю.
- И на том спасибо, - проговорил Журков.
- Ну, зайдем? - повторил Иванченко. - Тут совсем рядом.
- Что со складом решим? - спросил Журков. - Или поймать вора за руку
характера не хватает?
- Будем пломбировать склад, - суховато ответил Никифоров.
- Заячьи вы души! - беззлобно, с той же горьковатой усмешкой сказал
Журков. - Какая тут заслонка? Просто заячьи вы души.
- А ты лев, - усмехнулся Никифоров.

Никифоров возвращался домой и думал, что Журков прав: послать бы все к
черту и хлопнуть дверью! В конце концов Журков так и сделает, а Никифоров
дотянет до финиша, потому что у него нет ничего лучшего. Он современный
человек и живет работой, ему еще слишком повезло начинать ее с пустого
места, с зыбучего холма, в котором однажды утонул по крышу стосильный
трактор, но трактор вытащили; теперь центр построен, а Лена смотрит на
Никифорова так, что не понять, о чем она думает, да и не хочется понимать;
пусть все идет, как шло, куда-нибудь придет.
Улица была безлюдна, только слышались шаги Никифорова и то нарастающие,
то затихающие звуки телевизора, словно каждый дом принимал и передавал
ночного пешехода следующему дому.
Над перекрестком мигал желтым огнем односекционный светофор. Его
повесили здесь после того, как однажды в предутренних сумерках на этом месте
столкнулись хлебовоз и молоковоз. Никифоров представил мчащиеся по сонным
влажным улицам машины и то бесконечное мгновение перед ударом, когда все
понимаешь и ничего не можешь сделать. Он замедлил шаги и вдруг повернул