"Владимир Рыбаков. Тавро " - читать интересную книгу автора

будущем неизвестные ему выгоды. И когда в трудные времена ему предлагают те
или иные преимущества, человек сравнивает настоящее с предлагаемым будущим,
и часто это будущее так заманчиво, что человек-человечек соглашается ради
него поступиться частью своей политической, экономической и личной свободы.
Но мы, социалисты, были все равно обречены.
- Почему?
- Потому что еще никто не ответил на вопрос: может ли рождающаяся
демократия победить рождающуюся диктатуру.
Мальцев скривился:
- Однако вы не оптимист. Спасибо, что приняли. Я подумаю над вашими
словами.
Топорков ничего не ответил. Этот паренек вызвал в нем тоску по чему-то
позабытому и сладостному. Это не память по родной земле надела маску
чувства... да и было ли такое время, когда он стоял, а хотелось упасть от
отчаяния, глядя на поезда, уходящие на восток, в Россию. Он тогда, кажется,
плакал. Болело раненное красными плечо... он ли не хотел социализма? Они
были на одних выборных листах с большевиками. Союзники!
Топорков перестал перелистывать в уме свое прошлое и ставить, где
подсказывала мысль, восклицательные знаки. Он так и не узнал, что только что
ушедший советский человек вызвал своими резкими движениями и голосом отрывок
юности: его ветхому телу захотелось попасть в ту баньку, куда он ходил с
давно позабытым лучшим другом более полувека тому назад - они делали тоги из
длинных полотенец и, расхаживая по предбаннику, упорно занимались
переустройством общества... Много говорили о Жоресе.
То приятное, что только ворохнулось в груди и ушло, имени своего не
назвав, оставило Топоркова равнодушным. Он не верил ни в жизнь, ни в смерть.
Ему было только любопытно наблюдать за окружающим его миром - и потому он
хотел это делать как можно дольше.
Мальцев спускался по лестнице дома русского социалиста
хмуро-задумчивый. Дверь парадного подъезда не открывалась. Мальцев с силой
рванул. Не поддавалась. "Даже выпить не дал. Чаю не предложил. Старая
коряга!" Вспомнив, что во Франции для того, чтобы открыть дверь, необходимо
нажать кнопку, Мальцев выругался. Нажал. Вспыхнула над головой лампочка.
Сплюнул. Нажал другую. Дверь щелкнула замком и выпустила его восвояси. "Будь
ты проклята!"
Что? Кто?.. Не дверь же.
Топорков все же поразил воображение Мальцева. Тучка точно над его
головой сильно побурела. Мальцев улыбнулся ей своими толстыми губами -
глазами не захотел. Тучка выцвела. Она играла с ним свою игру с помощью
солнца. Пусть. Не забавлялся ли с ним Топорков с помощью истории?
Действительно ли марксизм становился в конце века очередной философией,
умело критикующей настоящее и наивно возвышающей будущее? В конце концов
народные массы взаимодействуют не через сочинения философов.
Десятки месяцев учил Мальцев "передовое учение". Многих покоряла
нехитрая сложность марксизма. Молодых людей, сызмальства лишенных
возможности сомневаться, пленяло быстрое открытие законов, обусловливающих
развитие человеческого общества. Это знание поднимало человека на вершину из
вершин - на путь, ведущий к власти по праву знающего истину. Мальцев видел,
как его друзья, не любящие власть, продолжающие к ней относиться
саркастически, наливались уверенностью... Они легко, произвольно обращались