"Вячеслав Рыбаков. На чужом пиру, с непреоборимой свободой ("Очаг на башне" #3)" - читать интересную книгу автора

Когда я задним числом задумываюсь над тем, какую кашу заварил, больше
всего меня изумляет, пожалуй, то, что у меня нашлись единомышленники.
Нашлись, ха. Как будто они сами собой нашлись.
Их было тоже очень немного. И они не состояли в штате "Сеятеля" -
наоборот, работали кто где. В "Сеятеле" о них никто и не подозревал. Один в
милиции, один на заводе...
Моя жена - заканчивала аспирантуру, и именно она... Нет, о Кире -
потом. Отдельно.
А вот что говорю сразу. Я упоминаю здесь лишь тех людей и те события,
без которых невозможно рассказать саму историю. И, хотя в то время мы
ухитрялись работать ещё пятерых пациентов, вы не найдете здесь упоминаний ни
о них, ни о работавших их моих друзьях. Я совершенно не собираюсь
засвечивать связанных с этой, мягко говоря, эпопеей тех людей, которым
посчастливилось так или иначе избежать огласки во время последовавшей вскоре
шумихи в СМИ. Избежали - и слава Богу. Просто имейте в виду, что в те дни
происходило по крайней мере вдвое больше событий и делалось по крайней мере
вдвое больше дел, чем описывается здесь.
А кроме того, уж совсем не собираюсь я рассказывать, КАК именно мы
работали. Во-первых, методики формирования последовательностей
психотерапевтических горловин - моя интеллектуальная собственность.
Во-вторых, сколько мне известно - за ними и без того идет напряженная и мне
совершенно не симпатичная охота.
Пользуюсь случаем ещё раз заверить охотников - исчерпывающей
информацией никто, кроме меня, не располагает. Более того - никто, кроме
меня, не сможет ею осмысленно пользоваться. Александра, вероятно, смогла
бы - но Александры, светлая ей память, нет. Так что можете не суетиться.
Вкратце. Патологическое - не возрастное, не органическое, именно
психопатологическое - угасание творческих способностей в девяноста случаях
из ста обусловлено утратой уверенности в себе. Компенсирующим эту утрату
оптимальным воздействием опять-таки в девяноста случаях из ста является
провоцирование в жизни пациента необходимости помочь кому-то, кто пациенту
дорог, причем желательно в некоей весьма сложной, даже экстремальной
ситуации. Как ни парадоксально - впрочем, Гамлет говаривал: раньше это
считалось парадоксом, а теперь доказано, - для психики человека гораздо
полезнее, когда он помог кому-то, нежели когда помогли ему. Почему-то силы
прибывают именно от первого, а не от второго. Хотя по элементарному закону
сохранения энергии должно бы быть наоборот - один передал энергию, другой её
получил; но в мире душ все сложнее. Кто истратил энергию, тот и обогатился
ею вдвое; а кто воспользовался - тот, зачастую, потерял. И мы, как некие
тайные агенты, разыгрывали вокруг ничего не подозревающих людей целые
спектакли длительностью иногда до нескольких месяцев, в десяток, а то и в
два десятка актов - мы называли их горловинами, поскольку конструировались
они так, чтобы человек, угодив в некую коллизию, мог выкарабкаться, лишь
совершив тот единственный поступок, который был ему, так сказать, рецептурно
прописан, в противном же случае ситуация подвисала на неопределенный срок.
Иногда мне думалось: вот бы всю страну протащить через серию
психотерапевтических горловин...
Но я тут же одергивал себя: увы, на такое способен только Бог. Если он
есть, разумеется. А если есть, то, похоже, серия эта уже состоялась - и
страна не выдержала. Застряла в очередной горловине, не в состоянии отыскать