"Эльдар Рязанов. Внутренний монолог" - читать интересную книгу автора

диво -дудим мы порою фальшиво. Проносится музыка скоро под взмахи
судьбы-дирижера. Слабеют со временем уши, Напевы все глуше, оркестры играют
все тише... Жаль, реквием я не услы... * * *
Любовь готова все прощать, когда она - любовь, умеет беспредельно
ждать, когда она -любовь, любовь не может грешной быть, когда она - любовь,
ее немыслимо забыть, когда она -любовь, она способна жизнь отдать, когда
она - любовь, она - спасенье, благодать, когда она - любовь, полна безмерной
доброты, когда она - любовь, она естественна, как ты, когда она - любовь. *
* *
Исступленно кланялись березы, парусил всей кроной ржавый дуб,
мужичонка, поутру тверезый, разбирал трухлявый черный сруб.
Три дымка курилось над селеньем. Ветер покрутился и утих... Вдруг
явилось сладкое виденье -возле клуба крытый грузовик.
Надпись на борту "Прием посуды" за литровку написал маляр... Вот пошли
из всех калиток люди, мужики и бабы, млад и стар.
В валенках, в берете на затылке и по две авоськи на руке -пер старик
порожние бутылки к благодетелям в грузовике.
Шел верзила с детскою коляской, бережно толкал перед собой; не дитя, -
а темные стекляшки голосили в ней наперебой.
Паренек в замызганной ушанке явно не по детской голове, как бурлак,
волок посуду в санках по осенней грязи и ботве.
Ерзали и звякали бутыли У старухи в рваной простыне... Где-то петухи
заголосили, вороны сидели на стерне.
Тишина надмирная повсюду... Иней под подошвами шуршал: населенье шло
сдавать посуду истово, солидно, не спеша.
Очередь безмолвная стояла... Все вращалась хмурая земля. А пустая,
испитая тара возвращалась "на круги своя ". * * *
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть,-дни летят в метельной круговерти.
Жизнь - тропинка от рожденья к смерти, смутный, скрытный, кривоватый путь.
Господи, ни охнуть, ни вздохнуть!
Снег. И мы беседуем вдвоем, как нам одолеть большую зиму... Одолеть ее
необходимо, чтобы вновь весной услышать гром. Господи, спасибо, что живем!
Мы выходим вместе в снегопад. И четыре оттиска за нами, отпечатанные
башмаками, неотвязно следуя, следят... Господи, как я метели рад!
Где же мои первые следы? Занесло начальную дорогу, заметет остаток
понемногу милостью отзывчивой судьбы. Господи, спасибо за подмогу! * * *
Я желал бы свергнуть злое иго суеты, общенья, встреч и прочего. Я
коплю, как скряга и сквалыга, редкие мгновенья одиночества.
Боже, сколько в разговорах вздора: ни подумать, ни сосредоточиться.
Остается лишь одна опора-редкие мгновенья одиночества.
Меня грабят все, кому в охоту, мои дни по ветру раскурочены... Я мечтаю
лечь на дно окопа в редкие мгновенья одиночества.
Непонятно, где найти спасенье? Кто бы знал, как тишины мне хочется!
Удалось сложить стихотворенье в редкие мгновенья одиночества. * * *
Так что же такое лицо человека? Портрет, на котором отметины века,
зарубки судьбы и следы проживанья, что требует стойкости, сил и страданья...
Где глаз синева, чуб курчавый и статность? Куда-то растаяло все без остатка.
Возьмем этих щек худосочную бледность-ее рисовала извечная бедность, а эта
угрюмая, резкая складка у губ залегла, когда стало несладко, когда он отца
проводил до погоста... Быть юным, но старшим непросто, непросто. Потом на