"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу авторабудущее именно за ними - за теми, у кого шикарные машины, стволы за
поясом, кто, не оглядываясь по сторонам, мчится вперед. В этой удали и была волчья хищная поступь, а воры все больше напоминали стаю псов, сидящих на ошейниках воровских традиций и предубеждений. И еще раз он убедился в этом, когда разорвала-таки собачья свора Зиму. Разорвала в клочья. И, по большому счету, ни за что. Ни в стукачество своего учителя, ни тем более в то, что он залез в общак, поверить было невозможно. Когда Зиму приговорили, Художник почувствовал, что в груди сначала закололо, а потом образовалась пустота. Он успел привыкнуть к своему учителю, и, может быть, даже полюбил его, хотя и не признавал самого этого слова. После этой дурной смерти Художник еще раз убедился в справедливости излюбленного выражения Зимы - человек человеку волк. Интересно, что вскоре Тимоху сильно прижали именно те, кого он считал пылью у своих ног - те самые "хреновы отморозки-гангстеры". Правда, ребята были не чета покойному Гоге. Новая ахтумская бригада состояла из спортсменов, предводительствовал в ней мастер спорта по боксу Гладышев, носил кличку Боксер. Они быстро стали подминать вещевые рынки, где торговали челноки. А когда схлестнулись с Тимохой, то просто взорвали его ближайшего помощника Крота. Это был первый взрыв в городе. Гранату привязали к калитке. Убийцы знали, что каждое утро жертва выходит обтереться снегом и пробежаться по улице. Тогда Художник в очередной раз подумал, что по правилам живут только дураки. Наступает время игр без правил. Он вспомнил безумные глаза Гоги, который с ужасом смотрел на него, нависшего с ножом. И определил для себя, Кстати, после того взрыва Боксер пробыл на свободе недолго. Во время очередной разборки его повязали, и он сидел в изоляторе, ему грозила статья о злостном хулиганстве. Но созданная им команда продолжала работать достаточно четко. Художнику стукнуло восемнадцать, и на следующий же день он залетел. С тремя пацанами решил очистить оптовый склад на юге Ахтумска, снабжавший кооперативы области. Были видики, импортные звуковые центры - для восемьдесят пятого года один видик уже был огромным богатством. Потом уже Художник додумался, как оказалась милиция на месте как раз тогда, когда они заталкивали в угнанный грузовик вещи, - кто-то заложил. Переливчатый свисток, истошный крик: "Стоять, милиция!" Предупредительный выстрел. Толчок в спину. Грязь набившаяся в рот. Наручники на руках за спиной. Все заняло минуту - не больше. И Художник отправился туда, куда с такой тщательностью готовил его Зима. Сперва были десять суток в изоляторе временного содержания. Потом - следственный изолятор в Ахтумске. Порог камеры он переступил с некоторой внутренней дрожью. В "доме" - так называют тюрьму - бывает всякое. Хорошо, если попадешь в нормальную "хату", где люди сидят. Ведь Художник - человек по всем понятиям правильный. И статья у него правильная, восемьдесят девятая Уголовного кодекса - кража общественного имущества. Это не позорная сто семнадцатая - изнасилование, с которой могут возникнуть проблемы. И не сто восемнадцатая - растление малолетних, тогда лучше сразу повеситься. Вор - в тюрьме это |
|
|